было лишь неширокое полотенце, с опасной небрежностью завязанное низко на бедрах. Глаза девушки уперлись в прикрытую махровой тканью пятую точку мужа, она отметила ямочки на пояснице, снова засмотрелась на рельефно проступавшие на спине мышцы…
И тут Ив обернулся и посмотрел на нее. Тони вздрогнула, немного испуганно уставившись на мужа; собственные сумбурные эмоции ошеломили и сбили с толку. Она одновременно и боялась, и хотела, чтобы муж снял полотенце, явив себя наконец во всей красе, а если еще и подойдет к ней… Антония звучно сглотнула, чувствуя растерянность и беспомощность. Захочет ли Ив сделать все так, чтобы ей было хорошо, как говорила мама? Или ему все равно, получит она удовольствие или нет? Супруг же смерил ее взглядом, хмыкнул и лениво усмехнулся.
– Не надо так испуганно смотреть на меня, – попросил он, взяв с тумбочки расческу, и пару раз прошелся по влажным волосам. – Не трону я тебя сегодня.
Тони окончательно перестала понимать себя, когда от этих слов в груди болезненно кольнула обида: она тут переживала, готовилась, даже мамин откровенный подарок надела! А он – не тронет?! Словно и не она буквально пару минут назад нервно размышляла над тем, как бы было хорошо, отодвинься эта ночь хотя бы на следующую. Девушка настороженно следила за Ивом, и, когда он небрежно ухватился за полотенце, совершенно определенно собираясь от него избавиться, мысли Антонии судорожно заметались: отвернуться или все же посмотреть?.. Решить она не успела. Де Ранкур сдернул с бедер кусок махровой ткани, уронив его на пол, и Тони тут же рефлекторно зажмурилась, вцепившись в одеяло и чутко прислушиваясь к звукам.
– И вовсе я не испуганная! – упрямо прошептала она себе под нос, не думая, что супруг услышит.
Однако слух у него оказался острым.
– А чего тогда глаза закрыла? – с отчетливым ехидством поинтересовался Ив. – Неужели смущаешься? Учти, я привык спать голым и менять свои привычки не собираюсь.
– Да пожалуйста, – тут же отозвалась девушка и фыркнула, хотя на самом деле от его слов внутри все мелко задрожало и спокойствие окончательно покинуло Антонию. – Мне дела нет до того, как ты там привык спать. – Она хотела сказать это уверенно и насмешливо, но вышло тоненько, почти по-детски.
– Может, тогда все-таки откроешь глаза? – А вот сейчас в словах мужа прозвучал откровенный вызов.
И Тони приняла его, храбро распахнув ресницы и втайне надеясь, что Ив все-таки сел хотя бы. Не тут-то было. Он стоял напротив, скрестив руки на груди и расставив ноги, глядя прямо на нее с широкой ухмылкой и подняв одну бровь. Ошарашенной и донельзя смущенной девушке представилась отличная возможность рассмотреть супруга в деталях. В том числе и… то, что спереди. У Тони моментально пересохло в горле, а уши, казалось, сейчас сгорят и осыплются пеплом от открывшегося зрелища.
Она не отвернулась, до самого носа укрывшись одеялом и медленно рассматривая Ива, несмотря на жаркий румянец и колотящееся с перебоями сердце. Сейчас, не скрытый одеждой вообще, он, конечно, выглядел внушительно: везде сплошные мышцы, ни грамма жира, никаких лишних складок. Мускулы красиво перекатывались под бронзовой кожей при малейшем движении, и Тони не могла отвести от мужа глаз. В особенности взгляд разволновавшейся девушки то и дело возвращался к темно-рыжей дорожке жестких волос, переходившей в курчавую поросль, из которой виднелась весьма занятная часть тела супруга. В голове тут же вспыхнуло множество вопросов, половина из которых имела неприличный подтекст, и она страшно пожалела, что, кроме Ива, не у кого спросить ответ на них. Ну не придешь же к матери… Прежде чем Тони откроет рот, сгорит от смущения до самых туфелек.
– И как, нравлюсь? – Насмешливый голос мужа вырвал Антонию из сумбурных размышлений, и пойманная на горячем, то есть на откровенном разглядывании девушка смешалась еще больше.
Но ррыхра ей в печенку, если Тони позволит ему увидеть ее нервозность! Она распрямила плечи, неосторожно выпустив из пальцев одеяло, и демонстративно окинула Ива взглядом.
– Не самый худший вариант, – наконец небрежно произнесла девушка и кивнула. А потом все же не удержалась от шпильки: – Хотя, знаешь, от шрамов можно было бы и избавиться…
Ее прервал громкий хохот Ива – запрокинув голову, он искренне веселился, и Антония сердито засопела, не понимая, что такого смешного сказала. Фыркнув, она улеглась на краю широкой кровати, завернувшись в одеяло, как гусеница, и буркнула:
– Спокойной ночи.
Ив ответил не сразу. Все еще посмеиваясь, он прошелся по спальне и погасил все светильники, и теперь густой полумрак разгоняли лишь тлеющие в камине угли. Комната сразу стала уютнее, и Тони уставилась на переливавшиеся оранжевым огоньки, чувствуя, как волнение потихоньку растворяется и дыхание приходит в норму. Хотя перед глазами нет-нет да всплывала картинка обнаженного де Ранкура… Зажмурившись, Тони тряхнула головой и дала себе мысленный подзатыльник, а потом все же призналась
