себе, что ее муж более чем хорош. Не до конца улегшееся любопытство не давало покоя, захотелось прикоснуться к герцогу, пощупать эти мышцы – ведь до сих пор она не то что не дотрагивалась, даже не видела обнаженного мужчину. И эта штука… Она выглядела странно, на взгляд Антонии. «И удобно ему с ней ходить?» – рассеянно подумала она и беззвучно охнула, осознав, о чем размышляет.
Кровать прогнулась – Ив решил лечь, как поняла Тони, и тут же вернулось волнение, пробежавшись горячими невидимыми пальцами вдоль позвоночника. Она замерла, ловя каждый звук, тело тут же напряглось. Де Ранкур между тем повозился, устраиваясь, и в спальне наступила тишина. Антония еще подождала пару мгновений, ожидая, что муж хотя бы ближе придвинется, что ли, но ничего не происходило. С каждой секундой ей все больше хотелось оглянуться и посмотреть, что он делает, но Тони аж пальцы в кулаки стиснула, удерживаясь от осуществления этого желания. Вдруг Ив как раз и ждет, пока она пошевелится, а так пусть думает, что уснула. Хватило ее ненадолго. В какой-то момент показалось, что тело затекло, зачесался кончик носа, и ужасно захотелось перевернуться на живот и обнять подушку, как любила спать Антония. Стало жарко, желание откинуть край одеяла сделалось непреодолимым. Сдавшись, Тони пошевелилась, потом коротко вздохнула и поменяла позу, не открывая глаз и запретив себе смотреть на Ива. Еще не хватало наткнуться на его ответный взгляд и очередную колкость. Или на что-то другое…
От последней мысли она вздрогнула, облизнула моментально ставшие сухими губы и отмахнулась от неприличных картинок. Он ведь сказал, что не тронет ее сегодня, значит, можно спать спокойно. Антония поерзала, слегка удивившись реакции тела: жар зародился в самой глубине, растекся по венам вязкой карамелью, заполнил каждую клеточку и сосредоточился внизу живота и между ног, где стало совсем горячо и… влажно. От осознания последнего факта ей стало неуютно, растерянность мешалась с непонятным, смутным ожиданием чего-то, и лежать спокойно становилось с каждой минутой все сложнее. Сон упорно не хотел идти к ней, и Тони уже почти решилась встать и найти библиотеку, чтобы почитать, однако не успела.
Раздался звук, больше всего похожий на тихое рычание, и в следующий момент Антония, протестующе пискнув, оказалась в крепких и жарких объятиях мужа, прижатая к его груди. А он еще и придавил бедра Тони коленом, почти полностью ее обездвижив.
– Спи уже, несносное создание! – фыркнул он ей на ухо со смесью веселья и раздражения. – И уйми сумбур в своих эмоциях, я тебя умоляю, я зверски устал за эти дни и хочу просто отдохнуть… – Последние слова он пробормотал уже ей в затылок, щекоча дыханием и снова пробуждая непонятную дрожь где-то в глубине.
Почти сразу Антония почувствовала, как отяжелело тело Ива, практически навалившись на нее, но, как ни странно, неудобства девушка не испытывала. Наоборот, как и тогда, на постоялом дворе прошлой ночью, стало уютно, тепло и напряженные мышцы сразу расслабились, как по невидимой команде. В гнезде из сильных рук и одеяла, ощущая ровный стук сердца спиной, Тони с удивлением поняла, что волнение уходит, жар потихоньку затихает, а веки неудержимо закрываются. Незаметно и очень быстро подкрался сон. И она ему не сопротивлялась.
Ив снова проснулся раньше, привычный к быстрому отдыху, и, опершись на локоть, с задумчивым видом глядел на спящую супругу, разметавшуюся во сне по подушке. Она явно любила поспать – правильно, домашней девочке незачем вставать слишком рано. Домашняя девочка… да уж, лучше не скажешь. Ив едва слышно хмыкнул, его взгляд медленно скользил по расслабленному личику с приоткрытыми губами сочного розового цвета, по чуть вздернутому носику, подрагивавшим ресницам. Толстая иссиня-черная коса, уже слегка растрепавшаяся, лежала рядом, несколько прядей упали Антонии на лоб и щеки. Глаза Ива спустились ниже, вдоль изящного изгиба шеи, немного задержались на синеватой жилке и остановились на ямочке между ключицами. Такая тонкая кожа, светлая, наверняка нежная и бархатистая на ощупь. Ив склонил голову, поймав себя на том, что не может отвести взгляда от супруги. «Трогательная, беззащитная и… соблазнительная в своей невинности», – осознал де Ранкур, почувствовав, что его собственное тело откликнулось на Антонию совершенно однозначным образом.
Сердце в груди застучало быстрее, разгоняя кровь по венам, низ живота стремительно наливался знакомой тяжестью, а член становился с каждым мгновением тверже, требуя уже активных действий по соблазнению собственной жены. Тем более что Ив имеет на это полное право. И как раз пока она спит, можно воспользоваться… Тогда удастся избежать долгих уговоров и ненужного сейчас стеснения. В де Ранкуре вдруг проснулась настоятельная потребность сделать эту девочку своей вот прямо сейчас, не откладывая больше, не делая снисхождения. В конце концов, она его жена. И раз у нее огненная магия, скорее всего, и темперамент под стать, да и характер об этом говорит. К тому же ее можно стольким интересным вещам научить, и это будет весьма увлекательный процесс, как подсказывало чутье. Вспомнив, как разволновалась малышка вечером всего лишь от того, что он лег с ней рядом в постель обнаженным, де Ранкур чуть не сглотнул шумно, а член стал просто каменным. Он хотел ее, эту вредную девчонку, у которой в голове творилось ррыхр знает что. Взгляд опустился ниже, на едва прикрытую сорочкой аппетитную грудь. Лямка сползла с плеча, сквозь тонкое кружево просвечивал темный сосок, и герцог не удержался от искушения.
