который было так легко разбудить; и от осознания, что он – первый, кто это сделал, и единственный, кому эта страсть достанется вся, без остатка, восторг ударял в голову хмельной волной. Сладкая, как карамель, терпкая, как выдержанное вино, горячая, как щедрая щепотка перца, добавленная в шоколад… Ив едва справился с собой, когда Антония послушно раздвинула ноги, даже не дожидаясь его просьбы; ее хриплое, частое дыхание и короткие, тихие – пока – стоны музыкой звучали в ушах. Взгляд остановился на нежном, уже красноречиво влажном лоне, и де Ранкур шумно выдохнул, а потом жадно прильнул губами к шелковистым складочкам, собирая языком восхитительно вкусный нектар ее страсти. Тони громко охнула, довольно чувствительно дернув Ива за волосы, и подалась навстречу, с бесстыдством прижимаясь теснее, и герцогу очень понравилась такая реакция на откровенную ласку. Ради ее удовольствия он готов был потерпеть еще немного и придержать свое желание, сводившее мышцы внизу живота и заставлявшее член болеть от напряжения. Ив просунул ладони под упругую попку, пощекотав языком чувствительный бугорок, и по спальне разнесся томный, тягучий стон:
– И-и-ив!..
Антония плавилась от этих непристойных, но дарящих невиданное наслаждение поцелуев, бедра сами приподнялись, желая не упустить ни капли изысканного удовольствия. Внутри все дрожало, по коже словно искры пробегали от шеи по позвоночнику, рассыпаясь по пояснице и дальше, собираясь внизу живота. Очередное прикосновение к чувствительной точке заставило Тони негромко вскрикнуть, по телу будто прошлась ветвистая молния, а в следующий момент девушка почувствовала, как Ив аккуратно, но ощутимо прикусил жарко пульсировавший бугорок. Она подавилась вдохом, широко распахнув глаза и невидяще уставившись в потолок; с губ сорвался невнятный всхлип. И тут же Антонию накрыла новая волна переживаний: в нее мягко, настойчиво проник сначала один, а потом второй палец Ива…
– О-о-о-о… – Она захлебнулась в эмоциях, растворившись в них без остатка, и окончательно перестала контролировать себя.
Тони словно стремительно уносилась ввысь, в ночное небо, расцвеченное радужными искорками, легко подстраиваясь под ритмичные движения, с каждым мгновением становившиеся все быстрее. Она что-то бессвязно шептала, мечась по смятым простыням, кусая губы и чуть не плача от разраставшегося внутри голода, пустоты, требовавшей заполнения. А Ив не останавливался, словно задавшись целью свести ее с ума этим напряженным ожиданием; тело горело и изнывало от жаркого томления, и наконец мир взорвался в беззвучной яркой вспышке. Тони на некоторое время потерялась в этих волшебных, новых для нее эмоциях, длинно застонав.
Не успела она отдышаться и вообще осознать, что произошло, как ее придавила к постели горячая тяжесть, а лицо обхватили широкие, немного шершавые ладони.
– Огонечек мой… – хрипло пробормотал Ив, и в следующий момент его настойчивые губы, еще хранившие ее собственный вкус, накрыли рот Антонии.
Жадный, нетерпеливый поцелуй, такой же горячий, как тело Ива. Еще не до конца улегшиеся после недавнего всплеска чувства вновь взметнулись огненным факелом. Тони с глухим коротким стоном прильнула ближе, обняв де Ранкура за шею и неумело отвечая, но ее неопытность с лихвой возмещалась искренностью и страстью, с которыми она это делала. И та твердая штука, упиравшаяся теперь ей между раздвинутых ног, страха не вызывала – лишь то самое пока непонятное нетерпеливое предвкушение, от которого подводило мышцы и во рту становилось совершенно сухо. Поцелуй забирал ее дыхание и силы, Ив чувствительно прикусывал мягкие губы Антонии и тут же их зализывал, язык дразнил, завлекал, уверенно исследовал, и ей хотелось, чтобы этот поцелуй не прекращался… Она смутно ощутила, как ладони Ива провели вдоль ее тела, потом легко подхватили бедра и приподняли, и, поддавшись инстинкту, девушка шире развела колени, безмолвно приглашая продолжить. И Ив не оставил без внимания такое щедрое предложение супруги.
Тони почувствовала, как по нежным, еще остававшимся крайне чувствительными складочкам что-то скользнуло и… оказалось внутри нее, неумолимо двигаясь все дальше. Мышцы тут же сжались, Антония на несколько мгновений напряглась от необычных и непривычных ощущений, вцепившись в плечи Ива, и он оторвался от ее дрожащих, припухших губ. Их взгляды встретились, и девушка утонула в потемневшей до цвета ночного неба глубине его глаз, завороженная полыхавшим в них огнем.
– Такая узкая, жаркая, – пробормотал Ив, и от этих неприличных слов Антонию охватила дрожь.
Герцог замер, тяжело дыша, опираясь на кровать по обе стороны от нее, и выдохнул:
– Чуть больно будет… Потерпи…
Зрачки Тони расширились, она успела лишь вдохнуть воздух – в голове вихрем пронеслись обрывки недавнего разговора с матерью, а потом Ив сделал резкое движение, и Антония не удержала тихого крика, тут же заглушенного вторым жарким поцелуем.
