«Ох, Агнуся… доченька…»
Пан Адам, пребывая во власти волшебных мечтаний, не сразу уразумел, почему вокруг поднялась суматоха. Лишь громкие крики: «Тревога! Хлопы!! Казаки!!!», перекрытые истошным многоголосым женским визгом, грубо сбросили его с сияющих высот на грешную землю. Он замер, растерянно оглядываясь по сторонам.
Хорошо обученные люди князя быстро и умело прекратили панику. Женщин благородного происхождения попросту подхватывали под локти и чуть ли не бегом тащили к их возкам, усаживали, уговаривая, что тревога ложная и никакой опасности нет. Служанок же успокаивали без лишних церемоний – сердитым окриком, а иной раз и оплеухой… Тем временем к тому месту, где виднелся княжеский штандарт, поспешно стягивались уланы и пешие жолнеры. Даже одна гусарская хоругвь, отделившись от флангового охранения, подошла крупной рысью, взметнув столбы пыли, и выстроилась грозным строем неподалеку.
«Матка Боска! – опасливо подумал пан Адам. – Все-таки что-то стряслось, какая-то угроза точно есть! Иначе к чему такие меры?!»
Первым побуждением было немедленно бежать на поиски жены. Но чувство долга и гонор, впитанные с материнским молоком, взяли верх. Сюзерену грозит опасность – значит, прежде всего надо думать об этом. В конце концов, он мужчина, шляхтич, носит саблю…
Управитель торопливо вскинул руку, выкрикнув: «Именем его княжеской мосьци!» Скакавший мимо улан тотчас осадил коня, хоть и с недовольным видом.
– На бога, что случилось? – взволнованно спросил пан Адам. – Из-за чего суматоха?
– Жолнеры-схизматы, пся крев, бучу подняли! Не хотят дальше идти! – сердито отрезал улан. – Грозятся на самого князя оружие поднять, коли их не отпустят! Проше пана, я спешу к его княжьей мосьци с донесением…
И, дав шпоры коню, умчался, оставив пана Краливского в полной растерянности.
Бунт?! В собственном войске ясновельможного князя?!
Как говорится, чтобы узнать, на что годен человек, надо проверить его в деле. Желательно – серьезном.
Мятеж, случившийся в собственной армии во время ее форсированного марша по фактически вражеской территории, да еще когда в любой момент может начаться бой с крупными силами этого самого врага, – более чем серьезное ЧП. Такой «сюрприз» может потрясти даже самого спокойного, хладнокровного и уверенного в себе полководца…
Может, вначале князь и испытал потрясение. Но, когда мы подскакали к нему, на лице Иеремии был только ледяной гнев.
– Вот, панове! Неблагодарное схизматское быдло показало свою натуру! Поистине, как волка ни корми, он в лес глядит! – хриплым, клокочущим от ярости голосом проговорил Вишневецкий. – Ну-с, пане первый советник, каково ваше мнение? Как нам лучше поступить, какие меры принять? Я был бы рад выслушать совет мужа, столь искусного в воинском деле. – И князь выжидающе уставился на меня.
Я мысленно перекрестился. Поскольку мое положение было, прямо скажем, не ахти… Да и мысли об Анжеле вызывали нехороший холодок в животе. А вдруг?..
– Проше ясновельможного, мне нужна более полная информация. Сколько всего бунтовщиков, чем они вооружены, где дислоцируются, то есть какие позиции занимают… Наконец, насколько серьезно они настроены, какие выдвигают требования, захватили ли заложников! – На этом месте я постарался сохранить спокойствие в голосе. – Не зная всего этого, давать рекомендации… – Я пожал плечами, всем своим видом говоря: профессионал серьезно подходит к работе в отличие от дилетанта!
– Резонные требования! – после недолгой заминки одобрительно кивнул князь. – Пане Дышкевич, вы слышали? Изложите все пану первому советнику, и как можно точнее!
– Слушаю его княжью мосьц! – скрипнул зубами гигант, поворачиваясь ко мне. Судя по выражению лица, свое унижение он не забыл и менять гнев на милость явно не собирался… – Взбунтовался, почитай, весь полк сердюков [23], на верность коих вроде бы можно было рассчитывать. А вышло, что напрасно им верили, собачьим детям! Число бунтарей – около тысячи с четвертью. Лишь немногие отказались примкнуть к ним, сохранив верность его княжьей мосьци, и их частью поубивали на месте, частью избили и выгнали из полка: ступайте, мол, к своему Яреме! От них мы о мятеже и узнали… Вооружены бунтовщики большей частью ружьями да протазанами[24]. Ну, и саблями, само собой! Покуда стоят на месте, там, где его княжья мосьц и назначил им быть… А про заложников – Бог миловал, вроде никого не взяли. Не то уже стало бы известно. Ясновельможная княгиня, ясновельможные паны советники, московитская княжна и прочие благородные люди в безопасности, слава Езусу.
«Слава!» – мысленно повторил я, чувствуя, как невидимый камень падает с плеч.
