А дальше – провал. Холод. Темнота.
– Ты слишком много ему отдала и сама едва не ушла. Связь с телом нарушилась, а тело без души…
Умирает. Мне говорили.
Я в самом деле больше не ощущала той тропы, которая могла вернуть меня в ГООУ. На ее месте – глухая стенка. Не было больше и странного ощущения, что я нахожусь в двух местах одновременно.
Значит, это конец? Все? Я больше не попаду домой. Не увижу родителей. Горло перехватило от этой мысли.
– К счастью, реанимация прошла успешно, – Диз повернул ноутбук экраном ко мне. – Тебе будет куда вернуться.
На мониторе камера наблюдения показывала больничную палату. Странно было смотреть на себя со стороны: без сознания, лежащую на высокой больничной кровати. От левой руки к капельнице тянулась прозрачная трубка; экран кардиографа показывал достаточно бодрую для сложившихся обстоятельств синусоиду.
– Но почему… Я же не должна была умереть. Самоубийство…
– Что насчет него?
– Мне Люси… баньши нагадала, что я покончу с собой весной. Но ведь этого не случилось?
– Ты спустилась в Ад, – напомнил он мне. – Если этого недостаточно, полагаю, добровольное решение отдать демону всю свою магию вполне можно классифицировать как самоубийство. Общение с Линой меня научило, что судьба имеет свойство исполняться самыми неожиданными способами. Но скажи, о чем ты думала, когда соглашалась?
О том, чтобы тебя спасти.
– О том, что я в безопасности! Ты ведь сам дал мне амулеты, – пальцы нащупали серебряные пластины на шнурке; несмотря на «наиболее привычную форму», они остались со мной. – Данте не мог мне навредить…
Судя по его взгляду и тому, что я все-таки погибла, мог.
– Тебе никто не говорил? Артефакты действуют только в одном мире. Перейди Границу, и это просто металл. Видимость металла.
– Говорил, – уверенно протянула я, – Райли говорила…
Стоп. Когда? Где? И почему, если я об этом знала, я не могла вспомнить саму беседу? Почему считала, что мне ничего не грозит?
Не считала. На ум сразу пришел день, когда я наткнулась на Данте, выходя из ванной. Тогда я понимала, что амулет мне ничем не поможет, но по привычке все равно вцепилась в него.
Твою мать.
У каждого круга демонов были свои родовые способности, которые давались им безо всяких усилий. Прорицание у Лины. Способность заходить в чужие сны у мар. Они были частью их природы. То, чему можно научиться, но в чем никогда не станешь так хорош, как родившийся с этим даром. Потомки Данталиона были прирожденными менталистами. Чужие мысли были для них открытой книгой, но главное: они могли изменять их по собственному желанию. Влюбить несмотря на ненависть, а жертва даже не вспомнит, что когда-то было иначе. Заставить забыть…
Дура. Я, в смысле, дура. Но теперь становилось ясно, отчего я так легко согласилась. В нормальной ситуации это было бы немыслимо: не обговорив ни одной детали, просто поверив на слово…
– Как думаешь, почему я запретил ему с тобой разговаривать?
– Только не говори – чтобы меня защитить. Я не просила! Все, о чем я просила, – это честно рассказать, что здесь происходит!
– А я просил ответить на один вопрос. Почему ты здесь, Нат?
– Потому что я умираю!
Оно само вырвалось, правда. Я не хотела. С радостью бы взяла свои слова обратно, да только не могла. Оставалось смотреть на нервно комкающие покрывало пальцы.
– «Умирала» теперь, наверное, правильнее…
– От чего?
– Драконья кровь. Слишком большая доза. Организм с ней не уживается.
Новость эта Диза, похоже, не особо впечатлила. А чего я ожидала? Что он кинется надо мной причитать и сюсюкать?
– И ты решила, раз тебе все равно мало времени осталось, взять свою смерть в свои руки? Очаровательно.
– Я поступила в ГООУ, потому что они этого хотели. Я влезла в ритуал, как они добивались. Я терпела их эксперименты. Я только и делаю, что исполняю их желания. Могу я хоть умереть на своих условиях?!
