приглушенные голоса. Кажется, разговор велся на латыни – родном языке аггелов. Было страшно пропустить обещанный грохот, от напряжения я дышала через раз.
Вдруг в лаборатории стало неестественно тихо. А потом грянул гром.
Я схватила стул и, размахнувшись, швырнула в окно. Второй взрыв, закамуфлировавший пронзительный звон разбитого стекла, сотряс старое здание. На пол посыпалось мелкое крошево. Стул вылетел на крышу и по инерции проскакал пару саженей.
Выбираясь из окна, я порезала руку об ощерившийся в раме осколок и вывалилась на крышу. Однако форы мне не дали. Дверь в каморку слетела с петель. В окне появился перекинувшийся зверем аггел.
Я бросилась наутек, но споткнулась и с визгом покатилась по наклонной крыше. Пальцы судорожно цеплялись за крошащуюся черепицу. Ноги уперлись в звучно хрустнувший дождевой желоб. Чудом избежав падения, я застонала и подтянулась на руках.
Широко расставив ноги, аггел стоял в сажени от меня. Желтые глаза с крошечными точками зрачков горели яростью. Брови сложились у переносицы галкой. Ноздри раздувались. Длинный хвост щелкал по черепице.
Чего он ждал?
Не спуская с врага взгляда, я поднялась на ноги, вытащила из кармана мензурку с кровью и вынула пробку.
– Думаешь, сдамся без боя?
С глухими рыком он ринулся ко мне или на меня – я не очень-то разобралась, просто выплеснула в лицо убийцы мензурку драконьей крови. Он взвыл от боли. Под тяжелым ботинком рассыпалась черепица. Аггел еще пытался сохранить равновесие, замахал руками, но все равно с воплем полетел вниз. Раздался глухой удар, во дворе закричали. Я припустила в сторону чердака.
Мануфактура оказалась огромной. В пустых разрушенных цехах гуляли сквозняки. Помещения походили друг на друга как близнецы. Двери отсутствовали, окна были разбиты. Пахло пыльной ветошью и плесенью. Наконец, я оказалась в гулком цеху, где догнивали закрытые кожухами ткацкие станки.
– Ты здесь? – вдруг прозвучало в тишине.
Сломя голову я бросилась в укрытие.
– Веда? Ты где? – Голос принадлежал Ветрову-старшему.
– Здесь! – Сил подняться с грязного пола не было.
Ратмир двигался быстрее любого известного мне фейри. Всего несколько секунд спустя он присел рядом.
– Что с твоей рукой? – Он бережно раскрыл мою окровавленную ладонь. Порезы выглядели паршиво.
– Поранилась, когда на крышу вылезала…
Ветров осторожно дотронулся до впившейся в кожу стекляшки, и я поморщилась:
– Больно.
– Док должен обработать рану…
– Он умер? Упавший с крыши аггел умер?
Мы смотрели друг другу в глаза. У него были жутковатые зрачки, черные, с узкой желтой каймой, точно солнце во время затмения.
– Не сочувствуй ему, – тихо произнес Ратмир. – Тебя бы этот подонок не пожалел.
У меня внутри что-то оборвалось.
– Так я его убила?
– Нет.
– Он ослеп из-за драконьей крови?
– По всей вероятности.
– Он будет мстить?
– Скорее всего. – Ратмир осторожно заправил мне за ухо прядь волос. От легкого, как перышко, прикосновения горячих пальцев к холодной щеке я невольно вздрогнула.
– Ты защитишь меня?
– Конечно. – Бесстрастное лицо вдруг озарила мягкая улыбка. Та самая, которую он пытался сдержать, когда понял, что ему безоговорочно доверяют.
Шмыгнув носом, я судорожно кивнула.
– Пойдем. – Он поднялся и помог мне встать. Горячая мужская рука твердо сжимала мой локоть.
Мы пересекли огромный цех.
