прикусила язык.
На крыльцо вышла невысокая полнотелая женщина в простом домашнем платье. От движения под козырьком вспыхнул уличный светильник, озаривший мокрые ступеньки. С теплой и удивительно мягкой улыбкой Ратмир выбрался из автокара и двинулся навстречу хозяйке дома.
Внутрь салона ворвались прохладная свежесть и аромат влажной травы, а секунду спустя засунул голову любопытный дог. Невольно я отодвинулась, стараясь спастись от чавкающего чудовища, пускавшего слюну на водительское кресло.
– Пошел отсюда! – шикнула недобро. Пес басовито тявкнул, вынуждая меня вжаться спиной в обшивку.
Неожиданно дверь с моей стороны распахнулась, и я едва не вывалилась кулем на влажную траву.
– Ты уже выходишь? – с иронией уточнил Ратмир, помогая мне удержать равновесие.
– И кого ты к нам привез? – Хозяйка приблизилась, и мне удалось разглядеть коричневато-бордовое доброе лицо, темные волосы с проседью, лучистые желтые глаза. Невольно взгляд остановился на хвосте, обернутом вокруг лодыжки.
– Веда, – испытывая смешанные чувства, представилась я. – Они меня спасают.
– А я-то надеялась, что Ратмир наконец привез невесту, – усмехнулась собеседница, перехватив мой настороженный взгляд. – Что ж, Веда, добро пожаловать. Чувствуй себя как дома.
Это, конечно, вряд ли. Однако спорить я не собиралась и направилась к крыльцу, ощутив, как в ботинках захлюпала вода. За моей спиной тихо заговорил Ратмир:
– Людмила, мы побудем здесь несколько дней.
– Конечно, дорогой, как скажешь. Надеюсь, что она не сбежит с первым утренним поездом. – В голосе хозяйки послышалась плохо скрываемая ехидца.
Вероятно, она догадалась, что гостья, как, впрочем, и любой нормальный
– Эта точно не сбежит, – хмуро отозвался мужчина.
Он назвал меня «эта»?! Вот ведь рогатое хамло! Я громко фыркнула, давая понять, насколько возмущена грубой репликой.
– По крайней мере, пока не превратит меня в буйного неврастеника, – мстительно добавил Ветров.
Оказавшись в доме, он тут же заперся в гостиной, а меня проводили на опрятную теплую кухню. Вместе со мной за добротным длинным столом ужинали хозяйские дети, лицеистка Любава и Пересвет, вероятно, взявший на себя роль хозяина семьи. Мы исподтишка разглядывали друг друга.
На вид хозяйской дочери было не больше пятнадцати лет, но она уже подкрашивала радужку глаз цветом морской волны. Юноша выглядел ровесником Стрижа, однако в отличие от моего приятеля, типичного горожанина, стригся очень коротко и не скрывал гладких рожек.
– Держи, милая. – Хозяйка поставила передо мной миску супа.
– Спасибо. – Я взялась за ложку и вежливо пожелала соседям по столу: – Приятного аппетита.
Остроглазая вертлявая девчонка что-то выпалила на аггеловском, отчего Пересвет сморщился и проворчал:
– На межрасовом, будь добра. Веда наверняка не знает латыни.
– Ничего страшного, – тут же сказала я, почти уверенная в том, что хозяйская дочка только что отвесила какой-то обидный комментарий.
– Этой девчонке не хватает воспитания! – оглянувшись через плечо, проворчала раскрасневшаяся Людмила, чем подтвердила мои подозрения. Она стояла у плиты и вдохновенно помешивала на сковороде очередное угощение, наполнявшее комнату невероятным ароматом специй.
– Судя по всему, мне тоже, – едва слышно пробормотала я, пробуя похлебку.
Обычные домохозяйки никогда не готовили блюда национальной аггеловской кухни, и мама не являлась исключением. Так что прежде мне не доводилось пробовать подобную еду. На вкус суп оказался насыщенным, кисловатым, с приятной перчинкой.
Ели мы в тишине. И, казалось, достигли гармонии в единодушном молчании, когда Любава обратилась ко мне уже на межрасовом языке с легким акцентом:
– Правда, что имя «Веда» означает «русалка»?
– Кхм… – Я прикусила губу, не желая развивать тему о происхождении собственного имени. Кому же захочется признаваться, что матушка назвала ребенка в честь городской команды пловчих, выигравших общемировые соревнования в год рождения дочери?
– Тебя назвали в честь городской команды пловчих? – по-дружески полюбопытствовала лицеистка, и я подавилась похлебкой. – Значит, в точку попала?
