хочу заставить его с квакающим монстром целоваться.
– Желаешь знать, почему я не захотел освобождать зачарованных дев? – хлопаю по плечу Ивана.
– Почему? – равнодушным голосом интересуется он.
– А оттого, что в шкуре этой премерзкой лягухи заперты не девы прекрасные, а бабы зловредные, что мужьям спокойного житья не давали, да ведьмы пакостливые, кои мор да болезни на скотину насылали и другие злодеяния творили.
– Да ну?
– А ты посмотри на эту рожу препротивную! Нешто сам не видишь?
– Ку-а-а, – послушно поддакивает Маркуль.
– Ага. Теперь вижу, – с надеждой цепляется за возможность отказаться от целования монстра царевич. – Я тогда тоже Кощеевы чары рушить не буду.
– И правильно. Зачем зло наружу выпускать? Пусть тут сидит, поквакивает.
– А и пусть, – соглашается окончательно оправившийся от грусти Иван. – Не уразумею токмо, отчего же Кощей энтих ведьм наказал так-то? Нешто они с ним не одного роду-племени?
– Нет конечно. Я ж после того, как порвал его надвое, походил по окрестностям, поспрашивал о Кощее. Оказалось, не злыднем он был, а напротив, защитою для слабых и несправедливо обиженных.
– Да ну?
– Ага. Кабы знал я об этом ранее, пожалел бы старика. Но теперь делать нечего, придется его заботы на себя взвалить. Буду теперь я не Георгом, а Кощеем. А великокняжеский трон пусть мои братья делят.
– Ежели все так, то отчего же тогда Кощей Василисушку мою схитил? Пошто лягухою ее обрядил?
– Ну, ежели ты, Иван, не достаточно пожил со своей женушкой, чтобы распознать ее суть, думаю, истину тебе сможет открыть только Яга.
– Энто которая? Не Баба ли Яга, что в избушке на курьих ножках живет?
– Доводилось встречаться?
– Доводилось. Она же мне про иглу, в которой смерть Кощеева находится, и поведала. Солгала, значит.
– Солгала, – подтверждаю догадку Ивана кивком.
– Где же ее искать теперь?
– Вот это мне и самому интересно.
Наверх от подземного озера поднимаемся молча. Срываю и даю Ивану молодильное яблоко. Тот в задумчивости сгрызает его вместе с хвостиком. Фингал на его лице тут же рассасывается и исчезает без следа. Не обратив на такое чудо внимания, царевич решительным тоном заявляет:
– Не след тебе, Георг, от престола великокняжеского отказываться ради того, чтобы в этакой глухомани прозябать! Коли я во всем повинен, то мне вместо Кощея службу и нести!
– От всей души благодарен тебе, друг, за такие слова! – изображаю на лице радость, но тут же печально развожу руками. – Однако сила Кощеева ко мне перешла, мне здесь и оставаться.
– Тогда… – Царевич на секунду задумывается, падает передо мной на одно колено и протягивает меч. – Тогда бери меня на службу и прими клятву верности!
– Не нужна мне твоя служба, – отмахиваюсь от парня, но, увидев, с каким оскорбленным выражением на лице он поднялся, поспешно добавляю: – Мне нужна твоя дружба! Ибо помощь друга гораздо ценнее, нежели помощь слуги. Согласен ли ты стать другом бывшего наследного княжича Георга, а ныне владыки Кощея, царевич Иван?
В ответ царевич крепко жмет протянутую руку, пытаясь найти подходящие слова.
31
Ну вот, даже некое чувство удовлетворения испытываю, оттого что так мирно разрешился вопрос с царевичем. Парень он, конечно, наивный, но и не такой дурень, каким его молва рисует. Просто очень доверчивый. А потому важно, чтобы его вновь Яга не перехватила и не надоумила на какой-нибудь новый подвиг.
Как только мы с Иваном заключили соглашение о дружеской взаимопомощи, я призвал Вия, дабы тот отправил царевича к
