Узнав о причине гнева всемогущего ревизора, архангел призвал Мару. Вдвоем они и явились перед его грозными очами. Илья все еще парил в выси, готовый карать молниями повинных в беспорядке. Однако, узрев Мару, Громовержец несколько усмирил пыл. Опустившись на твердь, он сложил за спиной огромные белоснежные крылья и строго вопросил:
– Ну?
– Илюшенька, я тебе сейчас все объясню. Ты только не волнуйся, – бесстрашно выступила вперед грациозная повелительница морфеев. – Ведомо ли тебе, что во многих мирах людишки изничтожают пращуров своих первосозданных, кои не могут быть возрождены?
– Ведаю о том, – погрустнел ликом Громовержец. – Сие прискорбно весьма. С каждым первосозданным уходит в небытие часть самого Создателя. Оттого Он и пребывает в скорби великой который век уже.
– Так вот, Илюша, – Мара прижала руки к груди, разделяя скорбь Громовержца, – в тот раз, когда Гаврик раздумывал над участью мятежной души, то ли Петруша, то ли Павлик принесли весть, что в некоем мире людишки вновь погубили одного из первых. Да погибель-то какую жуткую для пращура придумали – через иглу в яйце.
– Йо-о! – содрогнулся Илья. – Экие изверги!
– Вот-вот, – закивала женщина. – И я тогда вот что подумала: для чего-то дал же мне Создатель дар уплотнять эфир до материального состояния?
– Ты такое можешь? – в искреннем изумлении взметнул брови Громовержец.
– Могу. Только мои морфейчики в материальном состоянии долго не держатся, а одухотворять тела мне не дано.
– Ишь, чего восхотела! – вновь грозно нахмурил брови всемогущий. – Равной Создателю стать желаешь?!
– Да нешто можно такое помыслить, Илюшенька? – прикрыла ладошками щеки женщина. – Нешто мои хрупкие плечи могут выдержать гнет мироздания?
Далее повелительница морфеев поведала Громовержцу, как умыслила возродить одного из перволюдей, пока след его души не растворился в эфире. Следуя параметрам, предоставленным ей подручными архангела Гавриила, она уплотнила этот след до материального состояния. А так как чистая душа для вселения в получившееся тело не подходила, ибо получилось бы недоразумение в виде взрослого мужика с сознанием новорожденного младенца, как раз и пригодилась та недочищенная душонка, что выпрыгнула из котла.
– Я чего помыслила, – доверительным шепотом вещала женщина Громовержцу, – ежели эта душа такая прыткая, что даже страж с ней совладать не в силах, то и в теле первочеловека она себя в обиду не даст.
– Погоди, – Илья слегка отстранился от почти прильнувшей к нему Мары и, сведя брови к переносице, почесал затылок, – не уразумею я что-то… Первосозданный человек есть частица души Создателя, уплотненная до физического состояния. Лишь дети первочеловека рождаются в настоящем физическом теле, потому и смертны. А вы тут чего создали?
Молчавший все это время Гавриил виновато пожал плечами, глядя при этом на Мару: мол, это ее затея, с нее и спрос.
– Илюшенька, – вновь подступила женщина, – я же объясняю. Я уплотнила оставшийся от первочеловека след в эфире до физического состояния. Я так иногда делаю со своими морфейчиками. Павлуша с Петенькой мне помогли.
– То есть ты заменила частицу души Создателя обычным эфиром! – Голос Ильи вновь возрос до громовых раскатов.
– Но я же вселила в него душу, которая и есть частица Создателя, – смело ответила женщина, с вызовом выпятив высокую грудь.
Громовержец сглотнул, вперив взгляд в натянувшие тонкую ткань туники соблазнительные прелести повелительницы морфеев, и уже тише проговорил:
– Все равно непорядок. Негоже не прошедшую чистилище грешную душу в мир выпускать. А ну, показывай тот эрзац, который вы тут сотворили!
Последняя реплика относилась уже к архангелу.
– Не вопрос, – засуетился тот. Из его рук вылетело нечто вроде мыльного пузыря. Пузырь завис в воздухе и начал вращаться, увеличиваясь и меняя окраску. Сперва он потемнел почти до черноты, затем приобрел голубой цвет и засиял невыносимо ослепительно. И вот огромная сфера заняла почти все обозримое пространство. Перед зрителями предстала панорама целого мира. Взоры скользили по океанам, горам, лесам и пустыням. Вот все пространство занял бескрайний лес, посреди которого находилось кольцо из отвесных скал. Вращение сферы остановилось, и изображение начало приближаться. Зрители увидели райский уголок, заключенный в скалах. Зеленое поле, редкие деревца, небольшое озеро с банькой на берегу.
Посреди райского уголка рубленая изба. На крыльце сидит мужчина. Рядом, звонко хохоча, бегают за белым кроликом два мальчугана, близнецы лет двух. Годовалая девчушка пристроилась на порожке рядом с отцом и наглаживает серого полосатого
