подсыпает туда щепотку чего-то, похожего на золу, и снова продолжает шинковать овощ.
Сажусь на ступеньку крыльца и обращаюсь к ворону:
– Пернатый, ты знаешь, где находится твоя хозяйка?
– Кур-р-р, – бурчит тот, переступая лапами, поворачивает клюв в мою сторону, и неожиданно в моей голове возникает видение поросшей лесом двугорбой горы. Изображение наплывает, увеличиваясь, и вот уже различим мрачный зев пещеры, перегороженный то ли решеткой, то ли толстой сетью. Подробнее рассмотреть не удается, ибо видение блекнет и исчезает.
– Да ты, брат, телепат, – выражаю восхищение Карлуше. – Чего ж раньше-то молчал?
В ответ пернатый только цокает клювом.
– Так Яга жива-здорова?
– Кур-р-р! – И в моей голове возникает новое видение. На этот раз передо мной лицо рыжей колдуньи. Ее глаза закрыты, но здоровый румянец на щеках говорит о том, что женщина жива и всего лишь спит.
– А где Леший, знаешь?
– Кур-р-р! – Снова двугорбая гора, пещера и лицо спящего блондина.
– Не понял! Они там что, вдвоем спят? Чего цокаешь? По-человечески сказать не можешь?
Ворон вдруг хватает меня клювом за рукав и куда-то тянет. Встаю и послушно иду за ним. Он отпускает меня и бежит, взмахивая огромными крыльями, словно собирается взлететь. Поворачивает голову, видит, что я стою на месте, останавливается сам и разочарованно каркает.
– Не пойму я что-то тебя, – с искренним недоумением развожу руками.
Карлуша вразвалочку подходит, курлыкает, и я будто бы с большой высоты вижу проплывающий внизу бескрайний лес и приближающуюся все ту же двугорбую гору.
Ну извини, брат, я летать не умею ни в ступе, ни на метле, ни на параплане. Но за наводку спасибо. Как только узнаю, в какой стороне эта гора находится, непременно туда отправлюсь.
Карлуша разочарованно цокает и вновь замирает нахохлившись.
– Ледень, – подзываю колдуна, – ты, случаем, не знаешь, где находится эдакая гора… Карлуша, ты можешь ему показать гору?
– Кур-р-р! – Ворон направляет клюв на оборотня.
– Ведьмина сопка! – вскрикивает тот, замахав перед собой руками, словно разгоняя назойливую мошкару.
– Что за Ведьмина сопка? – подступаю к оборотню. – Где она находится?
– Где находится, не ведаю, – не сразу отвечает обалдевший от увиденного мужик. – О том многие знать хотят. Не один молодец сгинул, отправившись на поиски этой сопки, но никто ее доселе не нашел.
– Зачем ищут-то?
– Дык как же? В Водянову ночь на склонах Ведьминой сопки цветет папоротник. Вот из-за него сопку и ищут.
– Типа цветок папоротника указывает, где клады зарыты?
– Какие клады? – поднимает кустистые брови Ледень. – Не ведаю того. Знамо, отвар из цветка папоротника продлевает жизнь на век. Оттого цари-короли и посылают за ним сыновей да женихов, которые к принцессам сватаются.
– Ясно. Еще такой вопрос: ежели ты эту сопку никогда не видел, почему решил, что показанная вороном гора она и есть? Только потому, что двугорбая?
– Дык сам же птиц и рек, – мужик кивает на Карлушу, – что это Ведьмина сопка.
– Да? – с удивлением смотрю на пернатого. – А мне только картинки показывал.
Тот молча переступает лапами и снова застывает.
Следующие полчаса активно шевелю серым веществом или его аналогом, которое наличествует в голове моего нынешнего бессмертного воплощения. В конце концов поднимаюсь и говорю оборотню:
– Аллес, что в переводе на русский означает: отдых закончился, пора собираться в дальнюю дорогу.
– Пойдем искать Ведьмину сопку? – хмуро спрашивает тот.
– Для начала ее, родимую, – подтверждаю его догадку. И, видя на бородатом лице опасение в преддверии предстоящего предприятия, решаю, что называется, подсластить пилюлю: – Ежели поход закончится удачно, награжу тебя своим посохом.
Ага, в глазах колдуна вспыхивает алчный огонек. Он продолжает думать, будто это посох стреляет столь разрушительными разрядами. Кстати, по поводу разрушительных разрядов. Надо перед отбытием напиться вдоволь Машкиного молочка и наесться молодильных яблок. Яблок можно и с собой прихватить.
