Р-рух! Делает дружно первый шаг под дающий ритм марша свист флейты шеренга закованных в булат воинов, передвигая щиты столь плотно, что невозможно увидеть даже малейшей щели между ними. Появляется за спинами воинов первая шеренга стрелков из ручниц, мгновенно выстраивая строй и так же ритмично шагая вперёд.
Р-рух! Снова шаг стальной стены, и вновь перестроение огнебойцев.
Р-рух! Р-рух!
Но изменился звук шагов пешцов – достигли они заваленного телами луга. Напрасно уцелевшие враги ждали, что появятся бреши в железной стене щитов, что идеально прямая линия длинных копий вдруг начнёт колебаться. Откуда им знать, что пешцы отрабатывают подобный строй на специальном, усеянном колодами и камнями, ямами и траншеями поле? А тут – всего лишь горы трупов, которые послушно проминаются под весом закованных в сталь воинов, хрустят мёртвые кости под стальными подошвами боевых сапог, время от времени доносится нечто непонятное. Потом понимаешь, что это предсмертный вздох умирающего, которого давит тяжёлая ступня.
– Шире шаг! Плотней щиты!
Под стальными масками усмехаются воины в усы – командиры орут для порядка. Попробуй хоть лезвие ножа просунь между броневой пластиной с полупядь толщиной, что несёт щитоносец. И егозит под ногами дохлятина, пытаясь уронить слава, и лопается обтянутый кожаным нелепым шлемом череп, когда с силой опускается броневая подошва боевого сапога прямо на него. Не из прихоти. Чтобы держать строй, приходится делать шаги строго положенной длины и строго туда, куда приказано идти.
Тресь. Хлюп. Хлюп…
Тресь. Хлюп. Шмяк…
Хлюп. Хлюп… Плещет собравшаяся в лужи, не успевшая загустеть кровь желтокожих. Придётся попотеть вечером, отчищая от неё доспехи. Не сделаешь – станет вонять она. Ржа появится на коже поддоспешника. И товарищи засмеют. Плох тот воин, что не следит за оружием, а лишь пользуется им.
Тресь. Хлюп. Хлюп…
Тресь. Шмяк. Хлюп…
Свистит флейта, задающая ритм воинам. Гулко бьёт барабан войны.
Тресь. Хлюп. Хлюп…
Тресь. Хлюп. Шмяк…
Глава 24
Дар наконец тоже спустился на берег. Песок, алый от крови. Груды мёртвых тел. Такой пейзаж становится уже привычным… Осмотрелся – транспорты разгружались непрерывно, один за другим, выплёскивая из своих трюмов волну за волной воинов, животных, тюки и мешки с припасами. Подозвал одного из гонцов, небольшой группкой ожидающих его распоряжений:
– Всем всадникам, включая тяжёлых, немедленно к городу. Пешцам – зачистить местность.
Тот кивнул, отдал воинский салют, умчался. За спиной началось шевеление, а князю подвели коня. Взлетел в седло, тронулся, въехал на небольшой холм посреди усеянного мертвецами поля. Сзади двигалась личная сотня охраны. Ехал не спеша, всматриваясь в трупы. Маленькие ростом, хилые. Глаза раскосые, как правило, тёмные. Волосы тоже.
– Флоту – сутки на отдых и пополнение запасов воды, потом пусть выдвигаются обратно.
Снова умчался гонец, передавать распоряжение. Ему навстречу уже двигались плотные колонны конников и наездников на турах. Это вам не выделанная кожа. Булат. Длинные кафтаны из стальных пластин, плотно сцепленные между собой стальными же кольцами. Массивные пластины на груди, бёдрах и руках. Шипованые латные перчатки, круглые металлические щиты и глухие шлемы. Длинные копья с листовидными наконечниками. Впервые в седельных сумках заряженные заранее ручные огнебои.
– Марш! Марш! – донеслась команда, и ровный слитный гул тысяч копыт, лошадиных и турьих. Две колонны по тысяче всадников устремились к городу по узкой дороге между холмов.
А кони у этих узкоглазых тоже мелкие. Нашим уступают. Да что за чудеса? Совсем низкорослые. Все, абсолютно. А там что? Взгляд устремился на залитые водой квадраты земли. Поля? Вполне возможно. Тайникам нужно немедленно учить язык местных жителей. Как-то ведь придётся объясняться. Отстегнул флягу, глотнул воды, снова повесил её обратно. Донёсся топот копыт, вернулся один из гонцов: – Распоряжение кораблям передано, княже.
– Хорошо. Сейчас пусть десяток всадников проверит всё вокруг, пешцам – оставить одну линию в готовности, остальным начать собирать трофеи.
– Будет сделано!
Достал дальнозоркую трубу, осмотрелся – горы, долины, деревья. Видны узкие тропы дорог. По дальней, что ведёт в глубь
