не тянулись за лишним. А вот тот, второй, с западным лицом… Охранник должен следить за покупателями, а не шарить глазами по толпе вокруг. Даже если это не охранник, а компаньон, всё равно в его интересах позаботиться о сбережении ценного товара. Ляншань на мгновение встретился с ним взглядом… Бррр. Вроде бы у мамы тоже светлые глаза, но в них он не видел ничего неприятного. А у этого как у снулой рыбины. Мёртвые. Мерзость какая. Лицо гладкое, чисто выбритое и какое-то… словом, никакое, ничего не выражающее. Волос из-под тюркской шапки с меховой оторочкой не разглядеть, но паренёк готов был поспорить, что они светлые и, скорее всего, коротко острижены по румийской моде.
Ляншань не без некоторого усилия состроил скучающее лицо и сделал пару шажков по направлению к лотку странных торговцев. Как раз к нему был ближе тот край, на котором стояли статуэтки. Женщин они почти не интересовали, все орлицами набрасывались на висюльки, редко какая осмеливалась брать в руки изделия чужеземных резчиков. Такой товар больше интересовал знатных дам, а не женщин из податных сословий. А сын мастера Ли подошёл поближе, мазнул равнодушным взглядом по ряду фигурок и лишь затем, сделав вид, будто его привлекла одна из них, лениво потрогал её пальцем.
– Молодой господин интересуется искусством мастеров из дальних стран? – то ли кореец, то ли ханец, расплывшись в улыбке, тут же обратил внимание на потенциального покупателя. – Это «ху» – статуи из далёкой страны, лежащей на берегах западного моря. Изображают древних богов, которым жители той страны больше не поклоняются.
– Как это – больше не поклоняются? – Ляншань изобразил интерес: историю становления христианства в западных странах он знал весьма неплохо, мать научила.
Торговец раскрыл было рот, чтобы ответить любознательному юнцу, но тут произошло нечто, потребовавшее от Ляншаня всех душевных сил, чтобы удержать на лице маску скучающего любопытства.
Второй – тот, западный – заговорил.
На хорошем русском языке.
– Скажи щенку, чтобы убирался, – сказал он. – Он мне не нравится.
– Они очень дорогие, молодой господин, – улыбка торговца сделалась вымученной. – Боюсь, ваш отец будет недоволен, если вы потратите такие деньги без его дозволения.
– Я спрошу дозволения у отца, почтенный, – Ляншань сам удивился, насколько спокойным был его голос. А ноги почему-то сделались мягкими, как мокрая глина, и одновременно хотелось убежать отсюда как можно дальше. – Может, он сам захочет купить что-нибудь для украшения дома.
И пошёл, стараясь изо всех сил выглядеть обычным мальчишкой из толпы, не замечающим ничего необычного.
Один из них говорил на родном языке мамы. Второй его прекрасно понимал.
Кто они?
О, отец уже закончил свои дела с торговцем железом. Теперь главное не выдать себя ничем – ни словом, ни взглядом, ни жестом.
– Отец, – он рискнул заговорить лишь когда подошёл вплотную. – Отец, вон те двое говорили на языке матушки.
Хвала Небу, отец всегда был мудр, как столетний старик. Одного мимолётного взгляда на странных купцов ему хватило.
– Мама просила нас опасаться людей, говорящих на её языке, – добавил Ляншань. – Они продают статуэтки с запада. Я сказал, что…
– Я понял, – отец не дал ему договорить. – Не подходи к ним больше.
Мальчик послушно склонил голову перед родителем. Со стороны это должно было выглядеть, как если бы сын просил отца о покупке вещицы, а отец ответил отказом. Что ж, так даже лучше. Но как теперь поступит отец?
А отец поступил примерно так, как поступил бы и сам Ляншань. Десяток цянь задатка старику Лю, всё так же бессменно высматривающему на базаре работу для сыновей и внуков – и с подозрительных купцов теперь глаз не сведут. Не впервой деду выполнять поручения семейства Ли.
– Не думаю, что матери это понравится, – сказал мастер, когда они с сыном, ведя под уздцы лошадку, впряжённую в телегу со слитками, покинули торговую площадь. – Но ещё меньше ей понравится, если мы промолчим об увиденном… и услышанном.
– Маме грозит опасность? – тихо, испуганно спросил Ляншань. – Это её враги?
– Это могут быть и враги, и друзья, – немного подумав, ответил отец. – Посмотрим, что скажет старик Лю. Но матери ты сам всё расскажешь.
– Хорошо, отец.
Может, он зря испугался. Но пустой взгляд того незнакомца и его слова… Хотя Ляншань считал себя почти взрослым, эта встреча его не на шутку испугала. «Всегда доверяй первому ощущению, сынок, – говорила мама. – Потом глаза, уши и разум дадут
