Подобные мысли совершенно не хотели укладываться в голове. Это было невообразимо, немыслимо для моего понимания!
Меж тем Лаар поднялся, достал из стенного шкафа чистые вещи и принялся одеваться.
Полночная звезда, куда он теперь-то собрался?
Спросить не успела. В двери спальни настойчиво забарабанили.
— Кто? — недовольно кинул Лаар.
— Надо поговорить! — Я узнала голос Халида, а спустя несколько мгновений увидела и самого кшатрия.
— Разговор настолько срочный, что ты позволяешь себе врываться в мою спальню? — В голосе мужа не было ни капли насмешки, лишь холодная угроза. И обманчиво медленные, степенные движения, с которыми он одевался, пугали до дрожи в коленях.
— Какого демона ты пересажал всех служанок в ямник?! — гаркнул Халид, и я оторопела.
Что? В ямник? Это он так с ними поговорил?
И выходит, что Хальди сейчас тоже…
— Лаар? — неверяще обернулась к мужу, ожидая, что он все прояснит. Но Лаар и вовсе не глядел на меня. Лишь только зло уставился на Халида, до выступивших желваков сжимая челюсти.
— Это мои слуги, и я поступаю с ними так, как сочту нужным!
— Да ты совсем головой тронулся?! Они что, все разом провинились?! — Халид прямо-таки орал.
А я подумала, что никогда прежде не видела мудрого и почтительного кшатрия в подобном состоянии. То, как он позволял себе разговаривать с раан-харом, было верхом дерзости и непокорности. За один только этот тон Лаар запросто мог кинуть его в ямник.
— А ты, я гляжу, хочешь к ним присоединиться?! — Муж словно прочитал мои мысли.
— Да пусть бы и так, невелика беда! — фыркнул кшатрий. Угрозы раан-хара, кажется, ничуть его не пугали. — Может, все- таки объяснишь, что происходит? Или это тоже лишь твое личное дело?
Лаар подобрал тунику, перекинул через плечо и, как был в одних штанах, направился к дверям.
— Не здесь, идем!
И лишь на пороге обернулся ко мне:
— Не выходи никуда, хорошо? Если понадобится что, обратись к стражам.
И с этими словами вновь оставил меня в одиночестве.
В резиденции было тихо. И тишина эта пугала. Словно где-то у стен затаился свирепый хищник и все люди попрятались по норам, выжидая, когда минует опасность.
Мне вновь было неспокойно. Но как бы сильно ни хотелось узнать, что творится во дворце, я не смела ослушаться мужа. Так и просидела до конца дня в его покоях, а когда на город опустилась ночь, я, уставшая и измотанная, легла на край хозяйской постели и сама не заметила, как провалилась в сон. Лишь в какой-то момент сквозь сонную полудрему ощутила, как кто-то лег рядом, чуть касаясь бедра. А поутру мужа вновь не оказалось рядом — ушел еще до моего пробуждения.
Зато ко мне вернулась Хальди — Лаар все-таки соизволил отпустить слуг, — и теперь помощница занималась тем, что переносила мои вещи из прежних покоев. И только по одному этому я поняла, что в комнатах мужа мне предстоит задержаться надолго. А может, и вовсе навсегда…
Мысль эта, конечно, была приятной. Вот только должной радости я не испытала. Какая, по сути, разница, в каких покоях находиться, если его все равно нет рядом?
Лаар не появлялся с самого утра.
Как рассказала Хальди, ему так и не удалось узнать, кто из слуг принес те злополучные цветы, и, видимо, муж по-прежнему пытался это выяснить.
Вернулся он лишь к ужину. И то мысли его были далеки от трапезы. Да и на меня он почти не смотрел. Лишь монотонно двигал челюстями, кажется, вовсе не ощущая вкуса пищи. И ночью даже не притронулся ко мне. Лишь коротко бросил, что устал, и перевернулся на другой бок. И мне оставалось лишь догадываться, что за страхи и сомнения блуждают в его голове.
Что-то тревожило его. Это было ясно словно белый день.
Ох, если бы он только захотел поделиться!
Но Лаар вновь закрылся от меня, я чувствовала это, хоть он и пытался улыбаться. И регулярно проведывал меня, убеждаясь, что все в порядке, что я ни в чем не нуждаюсь. И в то же время он не понимал главного — что больше всего на свете я сейчас
