Лаар отшвырнул маску, обмыл лицо в ближайшем садовом фонтанчике, сложенном из полых бамбуковых стеблей, по которым, словно по желобам, струилась вода.
Раан-хар вдоволь напился, смывая неприятное послевкусие, закинул голову, глубоко дыша, радуясь свежему воздуху, наполненному привычными ароматами зелени и цветущих деревьев.
Жаль только, долго радоваться не получилось. Тяжкие думы никуда не делись, а после разговора с женами сомнений стало еще больше, чем прежде.
Демон, а ведь он чуть было не отправил к ним Катару! В это жуткое место, где не мог дышать. Туда, где царили болезнь, уныние и ненависть. Что бы с ней там стало?
По спине пробежал ледяной холод.
Больше всего на свете Лаар хотел быть с ней рядом, хотел защитить от врагов, от Цветка, от всего мира! Но понимал, что в первую очередь должен защитить Катару от себя самого.
И, как ни странно, это было труднее всего. Ведь она была так близко. Такая красивая, такая нежная, желанная. Недоступная…
Лаар запретил себе касаться ее. Запретил даже думать о близости!
Казалось, коснись он ее хоть раз — и все его самые страшные кошмары сбудутся.
Ведь никогда не знаешь, когда наступит тот самый переломный момент, точка невозврата, шаг за которую будет стоить кому-то жизни…
Но как же мучительно тяжело находиться рядом и не давать себе воли! Сдерживаться, когда она сама льнет к нему, целует, смотрит в глаза, ожидая ответного движения. Того самого, запретного, что обязательно все разрушит.
И все, что оставалось Лаару, — принять решение. Единственно возможное и верное. Спасительное для нее — и мучительно трудное для него.
ГЛАВА 18
Еще с утра я почуяла неладное.
Погода стояла пригожая, солнечная и не слишком жаркая, под окнами щебетали певчие птицы, но сердце отчего-то было не на месте. Слово в воздухе разлили что-то горькое, терпкое и тяжелое, отчего было трудно дышать.
Лаара я не видела со вчерашнего дня. Мы вместе пообедали, а потом он просто исчез. И не пришел даже ночью, оставив меня спать в одиночестве.
А сегодня я проснулась с этим чувством. Муторным и давящим.
Выглянув в окно, обнаружила, что во дворе царит странная суета. Туда-сюда носились слуги. Со стороны конюшен долетали конское ржание и громкие возгласы.
А потом в покои явились служанки и принялись собирать мои вещи. И, как всегда, без единого предупреждения или объяснения!
Да еще Хальди, как назло, куда-то исчезла. Ушла за завтраком, да так и не вернулась.
— Что вы делаете? — спросила у старшей служанки, с надменным видом раздающей указания остальным девушкам.
— Раан-хар распорядился собрать ваши вещи, — коротко сообщила та.
— Я что, переезжаю в старые покои? — Внутри все похолодело. Сердце загрохотало у самого горла, и предчувствие беды усилилось многократно.
— Мне то неведомо. Вам лучше узнать у хозяина.
У хозяина? Что ж, я узнаю!
Лаара я нашла быстро — меня отвел к нему один из стражей, охраняющих хозяйские покои. Раан-хар стоял на тенистом балконе, том самом, где мы с ним обычно обедали, и, оперевшись на резные перила, наблюдал за приготовлениями во дворе. Обернулся, почуяв мое присутствие. На лице его не было ни капли удивления, и я поняла — он ждал моего прихода.
— Лаар, что происходит? — Волнение захлестнуло с головой, и я не смогла устоять на месте, метнулась к нему, жадно всматриваясь в лицо — спокойное и отрешенное.
Вот только я-то знала, что это лишь маска…
