– Эта сволочь носила с собой смертельное оружие, а мы даже не удосужились о нем подумать. Моя вина. Шпилька была полой с ядом внутри. Кончик у шпильки хрупкий, он отломился у тебя в шее.
– Много яда?
– Солидно. И все в тебя попало.
– Это конец… – с едва заметной усмешкой на губах отметил Петр, которому буквально на глазах становилось хуже. – Милая… пообещай, что не станешь убивать ее мужа и детей.
– Хорошо… – нехотя кивнула Анна, с трудом себя пересилив. Потому что именно это она и хотела предпринять. И не только их. Ей хотелось медленно и с особым цинизмом вырезать всех, кто был дорог этой… женщине. Она понимала, что Петр уже не в себе и эта просьба – глупость несусветная. Ибо в трезвом виде государь такого никогда не сказал бы, но отказать умирающему мужу императрица не могла. – Милый… нет… не уходи… – глотая обильно выступившие слезы, произнесла Анна.
– Смерть, – уже теряя сознание и задыхаясь, выдавил из себя Петр с огромным трудом, – это только начало. – После чего отключился и спустя несколько минут умер. Слишком велика была как порция яда, так и скорость его проникновения в организм. Ведь эта гадость попала в кровь через сосуды, расположенные на голове. Шансов у Петра не было. Как и времени, чтобы что-то предпринять. Он просто умер.
Глава 10
Жуткие мучения и болезненные ощущения кончились практически внезапно. И в этот момент вернулось сознание, которое, казалось, уже совершенно выжгло агонией. Петр осмотрелся по сторонам и обнаружил себя в той же самой комнате, где умер. Вон лежит Софья, у которой тяжелой пулей половину головы снесло. Вот его скривившийся труп, а на нем рыдает Анна. Искренне, истово. Просто лежит на нем и ревет, словно она не грозный начальник самой опасной в мире разведки, а обычная деревенская баба. Сын с хмурым лицом стоит рядом. Молчит. Он растерян и не знает, как поступить…
Вдруг все вокруг залило ярким белым светом, и картинка исчезла.
Петр огляделся, но никаких признаков стен, потолка, пола или хоть каких-либо предметов не было. Император попытался потопать, но бессмысленно. Словно пустота. Впрочем, чувства падения тоже не было. Очень странно.
– Человек смертен, – тихо произнес смутно знакомый голос из-за спины, – но это еще полбеды. Плохо то, что он внезапно смертен. Вот в чем фокус![27]
Государь оглянулся и увидел прямо посреди слепяще белого света небольшой оазис сочной зеленой травы, на которой сидел в изящном резном кресле красного дерева его старый знакомец…
– Адонай, – произнес император и вежливо поклонился, едва кивнув головой, дабы обозначить приветствие, но не выражать преклонение. Старик, буквально выдранный из кинофильма «Матрица», прямо со съемок эпизода с Архитектором, усмехнулся и сделал жест рукой.
– Присаживайся.
После чего лужайка на глазах расширилась, появилось второе кресло и небольшой столик с чайным сервизом.
– Давно мы не виделись, – спокойно произнес Петр. – Признаюсь, я уже стал забывать о тебе.
– Ты не рад меня видеть?
– Сложно сказать, – едва заметно пожал плечами император. – Я устал. Два столетия напряженной гонки – штука выматывающая.
– Именно по этой причине ты допустил ту небрежность с охраной? Ведь то, что она смогла тебя убить, – чистая случайность, порожденная твоей беспечностью.
– Злым умыслом. Игра закончена. Я чувствовал, что ты стремишься поставить точку.
– Я?
– Это ощущалось во всем. Не знаю. Не могу объяснить. Наши силы не сопоставимы, так отчего же мне брыкаться?
– Занятно… очень занятно, – усмехнулся Адонай. – Значит, ты решил уступить и принять судьбу?
– Падая в пропасть, расслабься и получай удовольствие, – ответил Петр невозмутимо. – Сколько бы я продержался против твоей воли? А устраивать постановку в духе «Пункт назначения», на мой взгляд, было глупо.
– Хм. Интересно. По каким признакам ты понял, что я собираюсь прервать твою игру?
– Какая разница? Просто интуиция и анализ происходящих событий. Я дал тебе шанс. Ты не подвел.
– Ты дал мне шанс? – удивленно выгнул бровь Адонай.
– Конечно. Иначе ты еще довольно долго придумывал бы то, как меня красиво убрать. Я уверен, в творении картины мира тебе
