– Никак ты решила поторговаться? – тихо засмеялся он. – Десять.
– Неделя, – ответила я, выдерживая его взгляд.
Ризанд умолк, но его глаза неутомимо странствовали по моему телу, после чего вернулись к лицу.
– Хорошо, пусть будет неделя, – согласился он.
– Тогда договорились, – сказала я и сразу же почувствовала во рту знакомый привкус магии.
Она наполнила собой комнату. Улыбка Ризанда стала немного хищной. Подготовиться я не успела. Ризанд схватил меня за руку, и ее обожгло пронизывающей болью. Я закричала от страха. Мне казалось, что я сейчас рассыплюсь и перестану существовать. Хлынула кровь, а потом…
Когда я открыла глаза, Ризанд по-прежнему улыбался. Я не знала, долго ли провалялась без сознания. Жар исчез. В голове прояснилось. Я села и не почувствовала боли. Вся глина, покрывавшая мое тело и одежду, тоже исчезла. Меня словно вымыли в горячей воде.
Я подняла исцеленную руку и…
– Что ты со мною сделал?
Ризанд встал, провел рукой по своим коротким темным волосам.
– При моем дворе есть обыкновение. Уговоры, которые заключили, записываются не на пергаменте, а непосредственно на теле. Так надежнее.
Я даже забыла, что моя левая рука больше не болела и свободно двигалась. Я очумело смотрела на линии и завитки черных узоров, покрывших нижнюю часть руки, включая все пять пальцев. Посередине ладони появился большой черный глаз, напоминающий кошачий. Щелочка его зрачка смотрела на меня.
– Убери это! – потребовала я.
– Лишний раз убеждаюсь, что люди не отягчены чувством благодарности, – засмеялся Ризанд.
Издали татуировка походила на длинную – до локтя – кружевную перчатку. Но стоило поднести руку к глазам, я видела затейливые изображение цветов, листьев и каких-то фигур, образующих общую картину. Это уже не смоешь и не соскребешь. «Подарок» Ризанда останется со мной навсегда.
– Ты ничего не сказал про татуировку.
– Ты не спросила. Кто виноват?
Ризанд прошел к двери. Густая ночная тьма струилась по его плечам.
– Если это не просто человеческая неблагодарность и отсутствие вкуса, тогда тобою движет страх.
Тамлин. Я уже представляла, как побледнеет его лицо, сожмутся губы, а на руках появятся когти. Я почти слышала его сердитое рычание и вопрос: «О чем ты думала?»
– Конечно, я могу заранее сообщить Тамлину. Но, думаю, лучше дождаться подходящего момента.
Блеск в глазах Ризанда сказал мне больше, нежели слова. Целью всего, что он сделал, было не столько мое спасение, сколько желание ударить Тамлина побольнее. И я попалась в его ловушку, куда более опасную, чем та, что сама устроила червю.
– Отдыхай, Фейра. Набирайся сил, – сказал Ризанд.
Он превратился в живую тень и исчез, пройдя через щель между дверью и стеной.
Глава 38
Я драила пол в коридоре, стараясь не смотреть на левую руку. В темноте камеры татуировка казалось мне черной, на самом же деле она – темно-синяя. Тяжелым облаком она висела над всеми моими мыслями, которые и так не отличались радужностью. Подумать только, я продалась Ризанду. Я сжимала пальцы, лишь бы не видеть кошачьего глаза на ладони, и не могла отделаться от странного, безумного ощущения, что глаз наблюдает за мною.
Я в очередной раз погрузила щетку в ведро с водой. Поначалу, увидев то и другое, я решила, что краснокожие караульные заставят меня мыть камеру. Но меня вытолкали в коридор, а потом потащили в другой, выложенный белым мрамором. Скаля желтоватые зубы, караульные велели его отмыть.
– Если к ужину пол не будет сверкать, мы тебя привяжем к вертелу и покоптим на огне, – пригрозил один, щелкая зубами.
Караульные ушли. Я понятия не имела, далеко ли до ужина, и принялась отскребать пол. Где-то через полчаса у меня уже вовсю ломило спину. Вода в ведре с самого начала была грязноватой, а чем дольше я мыла пол, тем грязнее она становилась. Я пошла к караульным – попросить чистой воды, но дверь их помещения оказалась запертой. Помогать мне никто не собирался.
Мне нарочно дали невыполнимое задание, чтобы хорошенько помучить, а потом пытать над огнем. Вертел. Наверное, он и был причиной неумолчных криков, долетавших в камеру. Чем для меня могут кончиться несколько поворотов на вертеле? Превращением
