Стараясь не смотреть на нахмуренные, сведенные в немом упреке брови, я смущенно разглядывала гостиную. Красиво.
– Пока не сжимай ладони, пусть мазь впитается.
Дэлл поднял голову. Серьезные серо-голубые глаза, тяжелый взгляд.
Я кивнула.
– Покажи локти.
Пришлось дать закатать рукава. Новые синяки. Он поджал губы.
– Где еще повреждения?
– Больше нет.
– Уверена?
– Да.
Только бы не заметил порез на груди, только бы не заметил… Но Дэлл, как чуял, уже уперся взглядом прямо перед собой.
– Это, – он помедлил, констатируя очевидное, – не от собак.
По спине прошел холодок.
– Царапина.
– Это ножевой порез. Откуда?
Я попыталась закрыться рукой – не вышло: Дэлл моментально сжал оба запястья и пригвоздил их к месту, глядя на пропитавшуюся кровью водолазку.
– Говори, – приказал коротко.
– Нечего говорить. Сработала какая-то неучтенная сигнализация – приехали частные охранники…
– Так, значит, тебя видели еще и охранники?
Голос его звучал тихо и ровно, почти шелестел, как змеиная шкура по прелым листьям.
– Мельком.
– Сколько?
– Что «сколько»?
– Сколько их было?!
– Трое.
Он сжал губы, медленно опустил голову и закрыл глаза. Какое-то время сидел, пытаясь сдержать растущую внутри ярость на бестолковую меня, и молчал. Его контролируемый гнев пугал больше открытого недовольства. Напротив будто сидела бомба замедленного действия: сверху – гладкий пластиковый корпус, приятный на ощупь, внутри – смертоносная начинка.
Затем Дэлл отпустил мои руки, поднялся и принялся закручивать гнутый, как гармошка, тюбик с мазью.
– Раздевайся.
– Что?
– Снимай водолазку.
Я растерянно посмотрела на его пальцы, собирающие со стола вату и скидывающие ее в стоящее рядом ведро, но раздеваться не торопилась.
– Я должен посмотреть на порез.
– Я могу сама… дома.
– Дома… – Он холодно улыбнулся, зловещий в своем спокойствии. – Дома ты теперь будешь не раньше завтрашнего утра, рана может воспалиться. Название охранной организации? Бейджи, логотипы…
– Я не видела.
– Отличительные знаки на их машине или одежде?
– Не успела заметить.
– Адрес.
– Что?
Дэлл повернулся ко мне лицом, застыл, непробиваемый, как гранитный монумент.
– Адрес того дома, который вы пытались вскрыть.
– Нет-нет… зачем, не надо вмешиваться…
Он шагнул навстречу, наклонился и жестко сжал мою челюсть пальцами, заглянул в глаза. Я чувствовала себя темной пещерой, которую осветил вертолетный прожектор.
