сплоховали и смогли атаковать с идеальной позиции. Вдобавок, они зашли с противоположного от своих кораблей борта, куда японцы, увлеченные боем, естественно, даже и не смотрели. Три торпеды поразили вражеский флагман, еще одна пришлась на долю «Мусаси», и это стало переломом боя.
При всей своей мощи, линкоры типа «Ямато» не могли не иметь слабых мест, одним из которых была довольно слабая противоторпедная защита. Довольно удивительно, учитывая, что японцы уделяли этому виду оружия самое пристальное внимание и хорошо представляли, на что оно способно. И, тем не менее, противостоять ударам торпед «Ямато» не смог.
Конечно, для того чтобы гарантированно утопить такого гиганта, трех дыр в подводной части маловато, однако это в идеальных условиях. Когда же линкор в течение двух часов ведет тяжелый бой и повреждения имеет соответствующие, ситуация меняется. Конечно, «Ямато» не затонул, все же построен он был крепко, да и команда его, одна из лучших в Японии, умела бороться до конца и крайне эффективно. Однако скорость линкора упала до десяти узлов, а крен на правый борт достиг семнадцати градусов. Тут впору не о бое думать, а о том, как дотянуть до порта. Учитывая, что топлива на «Ямато» оставалось совсем немного и путь к базе по- прежнему был перекрыт вражескими кораблями, вопрос стоял уже просто о выживании.
По сравнению с флагманом «Мусаси» пострадал не особенно серьезно, однако теперь он оставался единственным боеспособным кораблем отряда. И, когда еле держащиеся на воде «Ришелье», «Жан Бар» и «Зейдлиц», наконец, отвернули, именно на долю «Мусаси» досталось все внимание «Фон дер Танна» и «Гебена». Любого из них один на один он мог раздавить, однако сейчас их было все же двое.
К удивлению Лютьенса, бой между его кораблями и пятеркой японских линкоров развивался неторопливо, можно сказать, лениво. «Муцу» перестреливался с «Бисмарком», и разница в характеристиках кораблей была не столь значительна, чтобы с ходу определить фаворита. У японца были орудия большего калибра, у немца крепче броня. Да и артиллеристы его, благодаря корректировке с воздуха и лучшей баллистике своих более современных орудий, стреляли заметно точнее. Правда, японцам удалось все же сбить огнем своих зениток одного из корректировщиков, но влияния на ход боя это практически не оказало – немцы просто выслали другой самолет и через какие-то четверть часа восстановили статус-кво.
Остальные немецкие корабли тоже выбрали себе противников, и лишь замыкающий японскую колонну «Ямасиро» какое-то время находился в положении практически необстреливаемого корабля – на него периодически отвлекалась лишь кормовая башня «Кенигсберга». Правда, и сам он мог поддерживать своих лишь огнем двух носовых башен, для остальных немецкие корабли находились вне зоны обстрела.
По сути, бой свелся к тому, что Лютьенс, пользуясь заметным перевесом в скорости, пытался охватить «голову» вражеской колонны, а японцы, отворачивая, упорно этому мешали. В результате добиться успеха немцам упорно не удавалось, но и японцы все более отклонялись от места боя основных сил, что Колесникова вполне устраивало.
Не устраивало его другое. В этом бою «золотых» снарядов пока не было и дальше, похоже, тоже не ожидалось. Сравнительно небольшая дистанция боя приводила к настильной траектории полета снарядов, бьющих в неплохо забронированные борта вражеских линкоров. Стальные листы толщиной в триста миллиметров рвало в клочья, но свою задачу – не допустить поражения жизненно важных узлов кораблей – они выполняли уверенно. Даже шестнадцатидюймовые бронебойные снаряды «потрохов» японских кораблей не достигали. Впрочем, как и японские, оставляющие на бортах немецких кораблей большие, но пока некритичные пробоины. Сейчас дело сводилось к тому, кто раньше успеет нашпиговать противника железом и взрывчаткой до полной потери боеспособности. Учитывая, что корабли Лютьенса уже побывали в не самом легком бою, где их боезапас оказался на четверть расстрелянным, а у японцев изначально имелось больше орудий, расклады вызывали серьезные опасения.
Однако все резко изменилось, когда к месту боя подоспели новые действующие лица. Те, которым здесь вроде бы делать было нечего и чье участие не предполагалось, но… Но Колесников уже несколько лет делал ставку на моряков с инициативой, может быть даже чуть в ущерб истинно немецкой исполнительности, и успел неплохо перетрясти кадры. Да и изначально на рейдерах служили люди храбрые и решительные. И потому командир «Адмирала Шеера», по совместительству командующий сейчас сводным отрядом легких сил (тоже экзамен на адмиральские погоны, кстати), воодушевленный победой в бою с вражескими крейсерами, повел свой отряд прямиком к месту сражения.
«Лютцов» и «Адмирал Шеер» легко догнали медленную колонну японских кораблей и, прежде чем кто-то успел отреагировать, насели на ее «хвост». «Ямасиро», только что живший спокойной жизнью и получивший за весь бой одно-единственное попадание, сразу же почувствовал, как это хреново, когда тебя избивают. Из-за не слишком удачного расположения артиллерии по корме могли работать только две башни. Против четырех орудий немецкие «карманные линкоры» выставили сразу шесть, а потом, довернув, и все двенадцать. Конечно, калибр орудий и вес снарядов у них были меньше, но одиннадцатидюймовые снаряды броню главного пояса и, тем более, палубы прошивали уверенно. Плюс следом за головными кораблями в бой вступили и крейсера немцев, и в
