результате «Ямасиро» был буквально засыпан снарядами самых разных калибров.
Лютьенс, когда ему об этом доложили, лишь флегматично пожал плечами. Если командир «Шеера» рискнул и победил, значит, он в этом человеке не ошибся. Потом, конечно, вставит легкий втык за не предусмотренные приказом действия, здесь свои правила игры, но погоны контр-адмирала и Рыцарский Крест этот человек уже заработал. Оставалось дождаться результата.
А результат не замедлил сказаться. Уже через двадцать минут японский корабль лишился одной мачты и кормовой башни, начал отставать от эскадры и быстро садиться кормой. Его командир, понимая, что за основными силами он уже не успевает, попытался повернуть, чтобы ввести в бой остальные орудия, но сделать этого ему не дали. Точнее, повернуть-то «Ямасиро» повернул, но немцы, сократив дистанцию, уверенно продолжали держаться за его кормой, вбивая в поврежденный линкор снаряд за снарядом. И вот, наконец, количество перешло в качество.
Мощный взрыв в пороховом погребе уже не действующей башни поставил точку в судьбе линкора. Взрывом у корабля буквально оторвало кусок кормы, и он, лишившись хода, начал быстро погружаться. И без того не самая прочная конструкция корабля оказалась совершенно не приспособлена к сопротивлению таким ударам. Переборки были частично разрушены и не могли уже остановить затопление, особенно под непрерывным обстрелом, которому «Ямасиро» по-прежнему подвергался.
И наступил закономерный конец. Линкор задрал нос и, будто лезвие ножа, плавно скользнул под воду. Чуть позже, уже из глубины, раздалось тяжелое и могучее «Умпф-ф!», поверхность океана вздрогнула и на миг будто приподнялась – очевидно, там, уже под водой, взорвались котлы. И это было словно прощальный салют кораблю, ушедшему на дно, не спуская флага и вместе со всем экипажем.
А крейсера уже догоняли «Фусо», который оказался в еще худшей ситуации – его-то изначально обстреливал «Кенигсберг», и повреждения корабль уже получил значительные. Правда, и «карманные линкоры» уже не могли похвастаться той красотой, что в начале боя – «Адмирал Шеер» успел получить четыре попадания, лишился половины артиллерии, а в кормовой части корабля никак не могли справиться с пожаром. Однако это уже мало что решало. Зайдя с кормы и пройдя вдоль правого борта «Фусо», орудия главного калибра которого были развернуты влево, немецкие корабли в упор расстреляли его орудийные башни. А потом в атаку вышли эсминцы, несмотря на противодействие уцелевших шестидюймовок японцев, сумевших подойти достаточно близко. Из двух десятков торпед цели достигли всего четыре, но этого оказалось более чем достаточно[27]. Старый линкор почти мгновенно перевернулся и затонул, унеся с собой большую часть команды.
Дальнейший ход боя не отличался оригинальностью. Получив наконец численное преимущество, немецкие корабли последовательно выбили все японские линкоры, добив последний, «Муцу», ударами торпед. Тот сопротивлялся до последнего и к тому моменту, как отправился на дно, сумел избить «Бисмарк» до полной потери боеспособности. Немецкий флагман лишился всех башен главного калибра, сильно кренился, а его скорость упала до двадцати узлов. «Тирпиц» выглядел немногим лучше, однако тонуть оба корабля не собирались и, если не случится чего-то совсем уж экстраординарного, до порта должны были дойти. И, как бы ни сложились теперь обстоятельства, Лютьенс, стоя на мостике и вдыхая перемешанный с дымом воздух, с некоторой долей мрачной иронии констатировал – они опять победили. И Веселый Роджер на мачте, изрядно посеченный осколками снарядов, по-прежнему бодро бился на ветру. Теперь оставалось лишь дождаться исхода сражения с «Ямато», вмешиваться в него Лютьенсу было уже нечем.
А на своем флагмане адмирал Ямомото отдал приказ готовиться оставить корабль. На это непростое решение его сподвигли три линейных крейсера, медленно догоняющих их эскадру. Четвертый, «Гнейзенау», безнадежно отстал, да и не мог уже драться. Когда эскадра добивала «Кирисиму», с японского линкора сразу два снаряда угодили ниже ватерлинии линейного крейсера, и теперь его команда боролась за жизнь своего корабля. Осев носом по самые клюзы, «Гнейзенау» уползал прочь, но «Шарнхорст», «Дюнкерк» и «Страсбург» догоняли корабли Ямомото. И теперь их противником оказался отбившийся, наконец, ценой потери одной башни, разрушенных надстроек и многочисленных пожаров от последних кораблей Жансуля, «Мусаси».
Последняя фаза боя длилась еще около часа. Для начала японцы выяснили, что орудия «Шарнхорста», самые мощные в германском флоте, без особых проблем справляются с броней японских суперлинкоров. Потом вышел из боя «Страсбург», для которого три попадания главным калибром японцев едва не стали фатальными. И, наконец, орудия «Мусаси» окончательно замолчали, и корабль начал медленно ложиться на борт. Свою долю пробоин он сегодня получил.
– Они предлагают нам сдаться, – в боевую рубку «Ямато», отбросив уже все формальности, вернулся вышедший осмотреть корабль его командир, капитан первого ранга Гихати Такаянаги. – Я приказал готовить линкор к затоплению.
– Хорошо. Начинайте по готовности. А теперь оставьте меня.
Офицеры, принимая право командира на такое решение, один за другим покинули рубку. О чем думал в последние минуты своей жизни легендарный японский комфлота, так и осталось тайной, которую он унес вместе с собой в морскую пучину. В любом случае,