– Еле успела создать портал, – сообщила Черана Талар, оглядывая сына. На его щеке алеет царапина. Рубаха на плече порвана. – Смотрю, ты легко отделался.
– В этот раз обошелся без тебя.
– Я бы все равно не успела. С лавиной так просто не совладать.
– Ага, – буркнул Страг. – Думаю, я знаю, в чем дело. Мы уже близко к вершине, Талисман ты получишь и без меня. А может, это ты вызвала лавину?
Он с силой пнул камешек, двинулся дальше. Черана пошла следом.
– Мы увиделись впервые за всю твою жизнь, – сказала она. – А ты уже предъявляешь претензии и подозреваешь. Не слишком ли?
– Ты дала о себе знать только сейчас, а тридцать лет я считал тебя мертвой – так что не слишком.
– Силы Талисмана хватит нам обоим.
– Посмотрим.
Доверять чародейке Страг не спешил. Хотелось, чтобы она исчезла и в свое тело вернулась Миранда. Поединщик неожиданно понял, что ему не хватает княжны. По крайней мере, с ней делить дорогу приятнее, чем с той, что зовет себя его матерью.
Страг вдруг кое-что вспомнил, и это наполнило его черной радостью. Теперь у него был козырь против матери.
– Кстати, без меня ты к Золотому Талисману даже не прикоснешься, – предупредил он. – Говорю это, потому что не хочу твоей смерти. И чтобы ты точно освободила тело Миранды.
Черана Талар нахмурилась.
– Почему это не смогу?
– Я омывал руки в источнике Брана. Миранда – нет. Талисман смогу взять только я.
Чародейка расхохоталась.
– Что смешного? – буркнул поединщик.
– Тебе являлся Призрачный вестник, так?
– Ну да.
– Жаль тебя разочаровывать, но это всего лишь уловка из прошлого.
В груди у Страга возник ледяной комок.
– Ты о чем сейчас?
– Призрачный вестник, который направляет ищущих к источнику Брана, – произнесла чародейка, – это уловка Совета Магов, чтобы отвратить любопытных от поиска Талисмана. Правда, для тебя он сослужил добрую службу – благодаря его воде, ты все еще жив. С тем ядом, что у тебя внутри, Сигизмундова трава сама по себе уже перестала бы справляться. Так что руки омыл не зря.
Страг потерял дар речи от таких новостей. В груди кипело возмущение, он даже ругаться не мог – слова застревали в горле. Дальше они шли молча.
Едва Альтан Нивлек переступил порог библиотечного зала, вокруг полыхнуло голубое сияние.
Оно исчезло, и старик обнаружил, что стоит на траве. Дует слабый ветерок. Со всех сторон как грибы после дождя разбросаны пики гор. Он старался не вертеть головой, чтобы не выдать себя, сохраняя образ слепого. Напротив него, опершись на посох, стоит Глумдар.
Старик все понял. Заманить его сюда из библиотеки через портал – довольно хитрый ход. Следовало отдать Глумдару должное.
К тому же Нивлек узнал это место.
Слева и справа один за другим со вспышками появились похожие на коконы порталы. Они исчезли, а на траве остались двое. Криман Гузак и Вилер Собон. У Гузака на плечах и шляпе сидит несколько птиц, в ткань крепко вцепились коготками пара белок. Серьга в левом ухе Собора блеснула на солнце.
– Что ж, – сказал Альтан с мрачной иронией, – все в сборе. Жаль, Доргана не может прийти.
– Все верно, Кардлаш Речной.
– Заметь, Глумдар, не я виноват в ее смерти.
– Ее смерть печальна, – вступил в разговор Собон, хрипя как всегда. – Но она хотя бы пала в честном бою. А тысячи жизней, что ты унес семьсот лет назад, – это жизни беззащитных людей, эльфов, гномов… Стариков, женщин и детей.
– Они вопиют о возмездии, – произнес Гузак, часто моргая левым глазом. Его голос звучал устало и мрачно. – Смерть за твое преступление будет милостью, Кардлаш. Ты пролил реки крови, всего лишь пытаясь усилить свое могущество. За такое полагается
