своем месте в гостиной, Роксэн, чуть нервно подергивающая хвостом, – на софе рядом, Блэйн, должно быть, в своей комнате, а Адалинда – в своей.
– Вернулся, – выдохнула тихо, когда эмпат вошел без стука. – Как?..
– Без проблем, – ответил он, не дождавшись окончания вопроса. – Что у вас?
– Эби.
– Что – Эби?
– Не знаю. – Адалинда поморщилась. – Точно не знаю. Я дала Лотте сигналку – браслет, который она должна порвать, если что-то случится…
– И она его порвала, – понял Фредерик.
– Примерно четверть часа назад.
– Собирай вещи. У тебя есть незасвеченные квартиры, кроме этой? Если нет, переберемся на одну из моих.
– Но мы даже не знаем, что там. Девочка была в таком подавленном состоянии, может быть, она…
– Перерезала себе вены? – Эмпат скептически усмехнулся. – Эдди, поверь моему умению разбираться в людях. Эта девочка сильнее, чем кажется. Из-за чего бы твоя Лотта ни забила тревогу, с подавленным состоянием Эбигейл это не связано.
– Нужно разобраться.
– Разберемся, когда уедем отсюда. Джеку, как я понял, ты ничего не сказала. И не говори. Вот он-то как раз нестабилен… Ты же не отпустила Эбигейл просто так? Установила блоки?
– Поверх твоих? – сердито ощерилась Адалинда. – Или думал, я не замечу?
– Прежде, случалось, не замечала, – пожал плечами маг.
Настроения бывшей супруги он не разделял: стандартная мера безопасности, нельзя позволить важному свидетелю болтать о своих, и не только своих, приключениях на каждом шагу, и он подстраховал не только Эбигейл, но и Эдди, которая могла забыть о таком – слишком эмоционально она воспринимала все связанное с этой историей.
Магиня недовольно поджала губы.
– Блоки – не спасение, – продолжил Фредерик. – Максимум – день форы, если их не сломают раньше. Но даже если наша девочка каким-то образом попала прямиком к Мейлан, что она может рассказать? Ничего, о чем Элла уже не знала бы или не могла догадаться.
– Мы должны выяснить, что случилось, – упрямо повторила Адалинда, заставив эмпата поморщиться: нет ничего хуже, чем перспективный оперативник, сломавшийся на личных привязанностях.
– Естественно, мы все узнаем. Но сделаем это осторожно. И прости, милашка Эби не в приоритете. Есть более важные дела, поэтому собирай вещи.
– А если… Если она расскажет о Джеке?
– И? – насторожился Валье, уловив что-то тревожное, но пока непонятное. – О Джеке ведь и так известно.
– О Джеке с памятью Эйдена Мерита.
Все равно он не понимал. Не совсем понимал…
– Помнишь, ты говорил о провалившихся экспериментах по переносу сознания? О том, что невозможно пересадить душу и разум человека в новое тело? А вот искусственное сознание перенести в живое тело, по мнению Дориана, можно. И если это искусственное сознание сформировать, не частично, как у Джека, а целиком и полностью, скопировав в него чью-либо память…
– Это не одно и то же, что перенос души, – неуверенно выговорил Фредерик, внутренне досадуя на себя за то, что сам не подумал о таком. Все же Эдди, при всех ее недостатках, умница.
– Не скажи, – не согласилась она. – Если кто-то считает себя господином Брауном, ведет себя, как господин Браун, и помнит все то же, что и господин Браун, кто он, если не господин Браун? Хотя вопрос сложный, конечно. И я сейчас не об этом, а о том, что пока даже Дориану неизвестно, что настройка зрения дала побочный эффект. И если ты не ошибся насчет намерений его похитителей, все, что он сможет для них сделать, – заменить живое сознание на искусственный разум-заготовку, который нужно будет еще обучить, вложить в него цели и задачи. Это потребует времени, да? А если они узнают, что возможно внедрить в кукол чей-то конкретный разум? Сразу?
Фредерик угрюмо кивнул, принимая ее доводы. Мыслить здраво Эдди не разучилась, и это радовало. А вот он в данной ситуации сплоховал: Эбигейл не следовало отпускать. Но когда это обсуждалось, эмпат не увидел возможной угрозы, даже порадовался, что избавится от этого отвлекающего фактора. Да ее и не должны были найти. Но все же нашли каким-то образом…
– Я возьму Джека, и мы съездим на место, – сказала Адалинда.
