послала за Эбигейл именно их. Могла хотя бы предположить, что рядом с девушкой окажется он или Адалинда. Или предположила и этих отправила в качестве приманки?
Чтобы не попасться на крючок, Фредерик внимательно просканировал дом и окрестности, но ничего подозрительного не заметил. Если тут и был кто-то еще, то времени с момента, когда Эдди получила тревожный сигнал, прошло достаточно, чтобы они удостоверились в том, что Эбигейл никто не охранял, и убрались восвояси.
Зачем же эти двое задержались?
Найти ответ можно было лишь одним способом, и эмпат, приготовив оружие, набросив маскирующий дар полог и велев подкинувшему проблем контрразведчику держаться рядом, пошел к дому.
На то, чтобы подтвердить результаты первичного анализа, ушли секунды. Двое, слабые (сил хватило, чтобы изменить голос, но не отвадить неожиданного гостя), убийцы. С ним бы не церемонились. И он церемониться не стал.
Сжимая маленький «дамский» револьвер, зачарованный на бесшумность, свободной рукой успел схватить за одежду падающее тело прихвостня Мейлан. Во избежание лишнего шума осторожно уложил убитого на пол и втащил в глубь прихожей, где у двери в комнаты уже лежал один труп. Не Эбигейл, но Фредерик пока не решил, стоит ли этому радоваться. В некоторых обстоятельствах мертвый свидетель все же предпочтительнее.
Обернувшись, поймал неодобрительный взгляд вошедшего следом Блэйна и усмехнулся успокаивающе.
– Там – второй, – прошептал одними губами.
Будет с кем пообщаться на предмет случившегося здесь двумя часами ранее. Труп пожилой женщины, вокруг которого кровавыми каплями разбрызгались гранатовые бусины порванного браслета, не вносил в этот вопрос ясности.
Зато картина, открывшаяся в первой же комнате, куда Фредерик вошел, держа наготове парализующее заклинание, сразу же объяснила, чем занимались в доме подручные Эллы. Мебель выпотрошена, ковры подняты, половицы, очевидно, простукивали и, обнаружив пустоту, срывали. Тому, кто решит жить здесь после, придется потратиться на ремонт и новую обстановку.
– Что там…
Второй недомаг облегчил эмпату задачу, подав голос, и заготовленное плетение молнией устремилось к нему. Фредерик и Блэйн синхронно обернулись к стене, за которой слышали звук падающего тела.
– Расслабьтесь, господин повар, – уже не таясь, сказал мэтр Валье. – Больше тут никого нет.
– Совсем? – со значением переспросил контрразведчик.
– Еще нет. Этот, – маг кивнул на дверь в соседнюю комнату, – жив. Пойдемте побеседуем.
Видимо, обездвиживающее плетение частично разбилось о какой-то амулет, и человек не лежал пластом, а корчился на полу, выгибаясь от судорог и вытягивая вверх руки со скрюченными пальцами. Глаза его часто моргали, а из перекошенного рта стекала на подбородок слюна, и вырывалось сдавленное сипение.
– У нас около трех минут, – прикинул Фредерик. – Помогайте, Блэйн.
Эмпат не видел в извивающемся у его ног мужчине серьезного противника, но даже слабенький одаренный способен подкинуть неприятный сюрприз, поэтому нелишне избавить его от вещей, которые могли бы служить «жезлом»: снять толстое медное кольцо, браслет, цепочку с круглым медальоном и ремень с массивной бляхой, отшвырнуть в сторону часы и оторвать металлические пуговицы. Лучше было бы совсем раздеть, но это потребовало бы больше времени.
Закончив, Фредерик поднял стул, опрокинутый агентом Мейлан при падении, и, перевернув ножками вверх, придавил им недомага так, что спинка уперлась тому под кадык. Только затем нейтрализовал остатки истончившегося заклинания.
– …тварь… – прошипел на выдохе освободившийся от чар человек.
Мэтр Валье равнодушно кивнул:
– Все мы твари.
Надавил на стул, и пленник хрипло закашлялся.
Он не был похож на открывшего дверь громилу. Лет пятьдесят на вид, тонкое интеллигентное лицо, нос с горбинкой, седина на висках, бородка клинышком – так выглядят лицейские наставники и продавцы книг. Так выглядят мошенники, стучащие в двери к одиноким вдовам.
– Рассказывай, – приказал эмпат, чуть ослабив давление. – Кто тебя послал? Зачем?
– Пшел ты…
Фредерик без предварительных угроз выстрелил. Две пули. Оба колена.
Даже не будь револьвер зачарован, вой пленника перекрыл бы выстрелы. Но вой – это мелочи, из-за воя соседи не побегут за полицией – мало ли кто и почему орет?
