– Руны огня отражают суть стали. Рождённая в огне. Руна камня помогает рубить камень. Что непонятно? – огрызнулся я.
– Да нет, я вообще про руны – что это такое? Понятно – некие знаки, но как работают?
Я усмехнулся:
– В ученики хотите пойти?
Сэру Эйри как пощёчину влепили. Побагровел лицом, но сдержался, медленно выпустил сквозь зубы воздух.
– Не стоит. Уж лучше вы к нам! – отшутился рыцарь.
– Руны – просто напоминание. Что-то вроде клейма мастера, только метка самой магии, а не мага.
Рыцарь кивнул, найдя в словах подтверждение своих мыслей.
– И этот клинок несёт… руны против горных тварей? Куплен в столице королевства Джерона? А не сказал ли торговец, как к нему попал?
– Вы так заинтересовались клинком. Хотите купить, как завершим дело? – спросил я в лоб. Рыцарь опешил. Проговорил сердито:
– Верно говорят про мелкиндов, торгашество в крови! Рыцарю в голову не придёт продать меч!
Я зашипел в раздражении, как какой-нибудь пустынник. И только сейчас до Эйри дошла суть предложения. Губы сжались в тонкую ровную линию. Качнул головой.
– Нет, я… не покупаю мечи! Разве что снимаю с поверженных.
Рыцарь гордо вскинулся. Но я бы сказал – упрямо.
– Давайте начистоту, сэр Эйри. Вы расскажете, отчего столь интересен клинок. Только не надо про чудесные свойства! Чудеса делают крепкие руки и отважные сердца, остальное – мелочи – и вам это известно!
Рыцарь воззрился удивлённо – второй раз за пару минут. Погрузился надолго в молчание, я не тороплю, наслаждаюсь прогулкой. Тропинка так и бросается под ноги, мы стремительно спускаемся к воде. Глядя на склон напротив, вырвался горестный вздох. Длинный подъём не столь крут, но дорога прямо без всяких вихляний, я живо представил ведро пота, что сойдёт на двоих. Парадный путь к плато из долины, что слева, куда более пологий. Плато заросло деревцами, как бы не дубы, отсюда видно могучие кроны. А где дубы, там свиньи и даже кабаны!
Почудился далёкий звук горна.
– Есть все причины ненавидеть… магию! – начал вдруг Эйри. Я храню молчание. – Давно, я был совсем мал, чуть младше Эритора, гм, земля ему, кр-гхм, пухом.
В груди оборвалось, но тоска уже меньше и как-то глуше. Эйри продолжил:
– Помню смутно. Жили в замке, скромном пристанище рыцаря, только что получившего земли. Одна башня, пристройка да подвал, не было даже стен, загородное поместье иному лорду. Но для нас это место значило куда больше – дом, добытый потом и кровью! Дед Джетсета даровал земли отцу – крепостцу на холме и деревеньку подле. Я родился уже там. Жили мирно, отец был уже немолод, но когда случилась война на границах, исполнил вассальный долг в числе первых – выступил с парой оруженосцев в поход. И не вернулся. Товарищи принесли весть: пропал на поле боя, погиб. Злые языки утверждали – предал клятвы, но я не верил тогда и не верю сейчас!
Эйри раскраснелся, говорит рвано и косноязычно – чуется, рассказывает впервые. Я боюсь спугнуть миг откровенности, но спросил:
– У злых языков было имя и титул?
– Ты уловил точно, и имя, и титул, и земли граничили с нашими. Начались мелкие неприятности, нападение неведомых разбойников, что увели стадо коров. Те пропали бесследно, но у соседа, по счастливой случайности, – проговорил рыцарь саркастически, – вдруг случился невиданный приплод. Причём тёлки рожали сразу годовалых бычков!
Эйри зло сплюнул, совсем не по-рыцарски. А может, по-рыцарски, не довелось видеть их брата в походе.
– Дела у матери, леди Гильберты, шли из рук вон. Помню голодную зиму и холод пустых стен, в замке, где продано ненужное, всё, что имеет ценность. Леди Гильберта была мягка сердцем, и даже наши крестьяне жили лучше!
Стремительная горная речка близится, и я начал опасаться, Эйри не окончит рассказ. Пошёл медленно, будто устал.
– Неплохое качество для леди! – заметил я.
– Но не в тяжкие времена! – рявкнул рыцарь. – Нам не хватало мужской руки, а я был слишком мал, совсем ребёнок. – Эйри замялся. – Затем появился он. Смутно помню, как выглядел, и позабыл, а может, не знал настоящего имени. Нос горбинкой и пронзительные глаза под чёрными бровями. Он нанялся управляющим. Не знаю, как очаровал леди Гильберту… виновато мягкое, доброе сердце!
