– Что за напасть у вас?
Набольший утирается мокрой и только что чистой тряпицей – сыскалась и такая. Откашлялся, проговорил с тревогой:
– Напасть, о какой и деды не слыхали. Повадились детки по ночам на болота ходить. Это на юг сушь да степь, за деревней Гнилая Топь, самый край, но и того хватает. Нет, все понимаю, мальчишкой сам бегал, правда, днём. Лягух наловить или светляков в бычий пузырь.
Крестьянин замолк перевести дух, люди прислушиваются и кивают.
– Детки возвращаются, а где были, что делали – не помнят.
– Велика беда! Дело в болотных газах, и только. Не пускайте!
– Мы так и сделали два дня тому, заперли мальцов на ночь. В полночь слышу – шум, мой младший из-под лавки шасть и уже засов скребёт. Я его за плечо, он как глядь глазами пустыми! Я так и сел, стервец вывернулся и драпать. Насилу догнал, скрутил, рвётся так, что связать пришлось! У соседей та же беда, у брата-покойничка дочка, племяшка моя, убегла. До сих пор нет.
– Давно началось? – продолжил я расспросы.
– В том и дело. Ходили давно, но этак, по одному. Несколько недель ничего. Два дня тому ушли дружно, как позвал кто, но вернулись, кроме племяшки. С утра хотели искать, но пожар этот некстати. Эх, всё одно – не найти, пропала!
Крестьянин огляделся на погоревшие поля и печально уставился под ноги.
– Каждый год горит. Дюжину раз говорил войту: надо ров от ручья рыть, он все на авось машет!
– Что за болото Гнилая Топь? Дети не тонут, взрослые найти не могут?
– Болото гнилое. Гнилое и подлое, поверху мох, ребёнка держит, а кто тяжелее – сразу вглубь провалится. Дети по нему далеко зайти могут, кабы не на ту сторону.
– Да, не повезло вам.
Крестьяне заворчали, набольший продолжил, глядя пытливо:
– Дети околдованы, любому ясно. Одна надежда на мага!
Я оглядел народ, иные отводят взгляд.
– Помогу, для этого и нужны маги!
Люди заулыбались, напряжённые лица расслабляются на глазах. Я тяжело вздохнул:
– Только есть одна закавыка.
– Если речь об оплате, соберём сколько можем! Верно, люди? Не думайте, что деревенька мала. Видите – церковь поставили как в селе, за свой счёт!
– Да нет, не в золоте дело, – ответил я, лицо крестьянина при слове «золото» слегка вытянулось. – Хотя деньги лишними не будут. Неходячий я, придётся кому-то тащить на себе. Боюсь, в болото идти, беду вашу только там решить можно.
Набольший глянул на мои ноги и промолчал. Оглядел своих, люди мнутся, лишь двое молодцев расправили плечи.
– Дотащим. Хоть до Ретунии, только от напасти избавьте!
– Я помогу вам. Мои… спутники пусть останутся в деревне.
– Ну уж нет! – взвилась Унрулия, тёмные глаза полыхают гневом. – Вместе так вместе! Забыл наш уговор?
Я смежил веки.
– Будь по-твоему. Только не жалуйтесь потом!
Глава 9
– Не так плохо ехать на ком-то верхом! Что скажешь, Виллейн? – заметила Унрулия.
– Не ездовой гном, говорят, они ещё лазят по кручам Заласских гор, но сойдёт!
Я на плечах у жилистого из тех парней, что увязались в болота. Скакун мой прёт как по центральной улице, дыхание ровное. Похожий на циркового силача плетётся позади, выдохся подо мной за полчаса пути.
Мы втроём замыкаем, первым в отряде крестьянин-набольший, на плече страшноватые вилы из чёрной дедовской бронзы в количестве трёх штук. За ним Эритор и Унрулия.
Набольший не соврал, за деревней, за пустошью, стволы редковатого леса, торчат как забор по краям обширных болотин. Хотя солнце давно перевалило за полдень, лучи вязнут в ещё густом с утра тумане, белая мгла не даёт рассмотреть и в сотне шагов. Отряд идёт тяжко, местами по колено в тёмной воде. Болотные гады скользят под поверхностью, вьются меж ног, мне с высоты хорошо видны узкие белёсые спины. Постепенно островки сухого исчезают, воду затянул толстый слой мха, пружинит при шаге, под моим скакуном и вовсе рвётся.
Я оглянулся. Цепочка следов быстро заплывает водой, но опытный взгляд различит сразу.
