выбраться. А мы сколько уже мочим друг друга…
Труп уже успели куда-то уволочь, все разошлись по берлогам. Мародер по-прежнему стоял, прислонившись к стене, не слушая, что говорит ему друг.
– Нельсон, вот. – Мальчик, появившийся внезапно, будто из ниоткуда, протянул мародеру руку, в которой был зажат пальник с большим жалом-лопаткой, покрытым окислами.
– Я думаю, мне пора, – мрачно протянул мародер, приняв прибор.
Он кивнул Илье, пожал руку мальчишки и двинулся прочь. Нельсон толкнул дверь собственной комнаты и столкнулся лицом к лицу с Кариной.
Девушка уже успела скинуть пропитанные потом шмотки и натянуть взамен что-то принадлежащее мародеру. То, что он сам никогда бы не надел: черные брюки, которые девушке пришлось закатать, и оранжевую фланелевую рубашку.
– У меня и женские вещи есть, – мрачно заметил мародер и подошел к одному из баулов в углу, который использовал вместо обрушенного в порыве гнева шкафа. Крякнув от натуги, он вытащил неподъемную сумку в центр комнаты и открыл молнию. – Можешь подобрать себе что-нибудь, только потеплее одевайся, здесь не бункер.
– С поверхности вещи? – поинтересовалась девушка. Присев на кровать, она принялась выкладывать на нее одежду.
– А с какой целью интересуешься? – вопросом на вопрос ответил Нельсон.
– С целью сохранения собственного здоровья, – в том ему ответила она. И не менее язвительно задала следующий вопрос: – Ты всем девушкам, которые сюда приходят, предлагаешь подобрать шмотки?
– Хватит. – Нель поднял руку, показывая, что ему надоел обмен колкостями. – Здесь не было ни одной девушки уже пять лет. Это вещи моей жены.
– А, ты же женат был. – Карина вытащила из баула кружевной бюстгальтер фиолетового цвета, приложила к своей груди и добавила: – В таком случае могу сказать, что вкус у нее так себе. Дай угадаю… Ушла от тебя к кому-нибудь, кто не способен разорвать человеку зубами горло?
– Тебя здесь никто не держит. – Голос Неля ничего не выражал, он становился таким, когда мужчина пытался скрыть что- нибудь от собеседника: гнев, раздражение или нечто вроде того. – Она умерла пять лет назад. От лейкемии.
Лицо девушки немедленно залилось краской, выражение его изменилось с издевательского на виноватое, видимо, на этот раз она поняла, что точно сболтнула лишнего.
– Прости, – шепнула она, отложив несчастный бюстгальтер. – Прости, ты же не рассказал тогда ничего толком, я думала, что она ушла просто…
– Нормально все, – мотнул головой Нель, прерывая поток извинений. – Я поговорить с тобой хотел. – На секунду он остановился, сглотнул слюну, набрал воздуха и выдал непривычно длинную речь: – Тебя здесь на самом деле никто не держит. Можешь идти на поверхность или к себе в бункер, серьезно. Думаю, информации ты набрала уже достаточно, хватит для получения внеочередного звания, или какая у вас там система… Но ладно, добавлю. Этот переход будут осаждать со дня на день эти же самые исламисты. Я бы, если честно, рекомендовал тебе уйти. Не твой это дом.
– Я остаюсь, – внимательно дослушав его, безапелляционно заявила Карина. – Я хочу драться вместе с вами.
– Точно? – Нель с сомнением посмотрел на девчонку. – Уговаривать тебя не стану, но это не твой дом. Не тебе его защищать, понимаешь?
– Точно, – заверила его девушка. Растерянность и стыд на удивление быстро слетели с нее. – Я остаюсь.
– Твое дело. В таком случае располагайся. – Мародер пожал плечами и посмотрел на зажатый в руке паяльник. – А у меня пока что дела. Захочешь есть – постучись к инвалиду. Накормит.
– Постой. – Девушка встала с места и сделала шаг вперед. – Ты из-за этого так ко мне относишься? Из-за смерти жены, да?
– Как отношусь?
Он прекрасно понимал, о чем она говорит, но не спросить не мог.
Нель понимал, что девушка что-то чувствует к нему, понимал, что сам чувствует что-то в ответ, но не мог разобраться в этих чувствах.
Он боялся, что все это останется лишь наваждением. А гарантировать, что это не так, ему не мог никто. К тому же мародер даже не знал, переживет ли следующий день, – о чем еще говорить?
– Нельсон, – обратилась Карина к нему и добавила, похоже, даже не собираясь отвечать на его вопрос: – Ты не думал попробовать почувствовать хоть что-нибудь? Вспомнить – каково это? Попробовать снова жить, а не выживать?
