Несмотря на разницу в росте, в этот момент девушка умудрялась нависать над мужчиной.
Он вдохнул запах острого женского пота, кружащий голову, в которой в тот момент зародилась простая и понятная мысль.
Да пошло оно все.
– Знаешь, ты сказала, и я решил – почему нет? – Мародер ухмыльнулся и указал на кровать. – А еще – мне нравился тот лифчик.
Девушка развернулась, а через секунду за ее спиной хлопнула дверь: Нель предпочел уклониться от схватки и ретироваться.
Нельсон вошел в допросную, из которой буквально несло хлоркой и человеческими страданиями. За двадцать лет жизни в переходе на «Домостроителей» он попал сюда в первый раз. Ему повезло.
Разоблаченного диверсанта уже приготовили к допросу: стащили форменную одежду, оставив только белье, и привязали к стулу за руки и ноги.
Сколько человек уже прошло через эту комнату? Сколько раз рядовым приходилось отмывать свернувшуюся юшку с кафеля? Сколько секретов было выдано здесь?
Хоть он и был тут впервые, но ответ знал. Много, очень и очень много за последние двадцать лет. Полицейская система, несмотря ни на что, работала превосходно.
Мародер делал многое, видеть пришлось еще больше. Но лично допрашивать кого-то с методами третьей степени ему не приходилось.
Хотя казалось, что привык ко всему.
На небольшом подносе были разложены скальпели разных размеров, пинцет, сверток ватных тампонов и бутылочка нашатырного спирта. В стене была розетка, но включать в нее паяльник Нель не спешил.
А ведь совсем недавно он сам был точно так же распят на кресле. Правда, там методы допроса были более… высокотехнологичными, что ли… Но не сработали.
Он усмехнулся – зато тогда сработали банальные кулаки.
Медленно скрутив колпачок пузырька, мародер щедро полил остро пахнущей аммиаком жидкостью кусок ваты и сунул под нос диверсанту. Тот, резко дернувшись, открыл глаза, очнулся.
– Рассказывай, – приказал Нель, медленно заходя за спину диверсанта.
– Что рассказывать? – спросил тот, попытавшись повернуть голову вслед мародеру.
Разыгрывал недоумение, непонятно чего ожидая.
– Как дошел до жизни такой – рассказывай, – пожал плечами Нельсон, остановившись. – Идейный или подкупили чем?
Небольшая серебряная цепочка на шее допрашиваемого привлекла внимание Неля. Протянув руку, он сорвал ее: на ней висел небольшой серебряный нательный крестик.
Задумчиво нахмурившись, мародер поднес руку к глазам и внимательно пригляделся.
Застывшее в страдальческом выражении лицо Христа было Нелю знакомо – он видел его сотни раз на гравюрах в храмах, на нательных крестах. Его изображали на своих брошюрах лидеры сект, которые жадно охотились за деньгами своих последователей.
Внезапно на мародера накатило. Он резко выдохнул, впервые за последние несколько лет признаваясь, что был не прав. Пусть и признавался сам себе.
А злобу на мусульман как водой смыло. Они-то в чем виноваты? Они просто люди, их несложно обмануть.
Попробуем подменить понятия.
Переименуй Халифат в Священную империю, а джихад в Крестовый поход – и ничего не изменится. Так смысл ненавидеть простых жителей перехода?
Да и ненавидеть идею нет смысла. Мухаммед и Христос – авторы двух великих учений, которые должны были привести цивилизацию к миру и процветанию.
А вместо этого их учения попали в руки людей, жаждущих власти, денег и роскоши, и теперь используются, чтобы дурачить обывателей, заставляя их отдавать жизни ради достижения чужих целей. Цель простая – обогатиться, подмять под себя как можно больше, стать еще богаче, жрать и пить еще слаще.
Вот те люди и есть корень зла, и только они достойны ненависти.
– Не идейный, как вижу. – Нель аккуратно собрал цепочку, сжав нательный крест в кулак, после чего положил в поднос. – Чем
