— Старик умер, наследники распродают имущество, а уж как пометет новая метла… — Я был откровенен и честен. С какой стороны ни посмотри.
А князь, поглаживая тяжелую золотую подвеску с темным сапфиром, задумчиво и согласно кивнул.
Воздух завибрировал. Рукой, приложив ладонь к земле, ощутил едва заметную дрожь. А вот и кавалерия приближается. Охрана первого среди равных спешит догнать своего подопечного.
Князь постоял рядом, похлопывая кнутовищем по ладони. Я методично продолжал бинтовать колено. Человек, возвышающийся надо мной, начал что-то говорить, но замолк, обернувшись в другую сторону.
С шумом и криком налетела конница. Замельтешили гнедые бока, застучали копыта, сизые кафтаны стрельцов закружили рядом, словно стая вспугнутых голубей. Суету прорезал мощный глас князя, раздающего уверенные приказы.
Я же, встав и подобрав вещи, прохромал к каурому, понуро стоящему в отдалении.
Расседлаем тебя, малыш. Вот так… Звякнули пряжки, громыхнули стремена, и седло плюхнулось в пыль. Теперь промокнуть натертую, хорошо еще не до крови, спину и мазью как следует намазать.
Сосредоточившись на приведении в порядок серебрящейся шкуры, на ободряющем нашептывании в нервно стригущее ухо и аккуратной ласке, упустил из вида окружающий мир.
И когда над ухом рявкнули неожиданно громко:
— Это еще кто?! — резко развернулся, вбивая локоть в чью-то грудь.
Инстинкты, однако, у меня…
А пока я недоуменно смотрел на согнувшегося, задыхающегося стрельца, сквозь зубы цедящего ругательства, получил новую работу.
— Это мой новый конюший, Рон, — прогудел князь, воздвигаясь за моей спиной. — Лад…
— Пепелищный, — добавил я смиренно.
К зиме я уже был связан кольцом советника.
Глава 3 ВРЕМЯ И МЕСТО
Я всегда оказываюсь в нужном месте в нужное время. Увы, не мне нужное, а кому-то другому, всегда — кому-то другому!
Кто или что заставляет меня срываться в ночь, ругаться в палатах Совета, метаться среди приграничных пожарищ?
Стоя у могильного холма названого брата, я зло и отчаянно проклинал нечто, не дающее мне покоя, волокущее по нежеланному, тяжкому пути.
Когда-нибудь, клянусь богами, вы не сможете достать меня, когда-нибудь это все кончится, и я просто уйду!
Я не успел ни к погребальному костру, ни к тризне. Все, что мне осталось, — это мрачное одинокое бдение над свежим, присыпанным мелким снежком курганом в ряду десятков других.
И воспоминания.
Запрокинув голову, подставил лицо тучам. Те, словно чуя мой настрой, извергли очередную порцию мерзкой ледяной слякоти. Ветер дергал полы теплого плаща, трепал волосы, завывал меж склонов. Деревья скрипели, клонясь под порывами, хлещущими по мшистым стволам и голым черным ветвям.
Здесь, под несколькими локтями сырой земли, покоится пепел брата моего.
Лис Нилович, как же ты недосмотрел за собой, а? И что ты, стрелецкий сотник, делал на этой неудачной охоте? Кой демон тебя понес в лес вместе с наследником?
С кем мне теперь поговорить по душам, кому пожаловаться на судьбу? С кем советоваться, да и в «вешки», в конце концов, играть?
Медленно развернувшись, я побрел в сторону города. Земля под ногами чавкала, прихватывая подошвы высоких сапог, трость из черного дерева, подарок Лиса, проваливалась чуть не на палец, будто Мертвое Поле не хотело выпускать меня.
Перед глазами кружили картины недавнего прошлого. Настоящее меня не занимало, и я не обращал внимания ни на холод, ни на ветер, ни на смешанную с вымерзшей травой грязь вместо дороги.
Первая встреча, недовольный взгляд исподлобья. А как еще смотреть на невнятного чужака, по воле князя заменившего испытанного старого работника? Но той же ночью, столкнувшись на сеновале, в самом удобном для присмотра за конюшнями месте,
