— Я не шучу!
— Я тоже и надеюсь проверить, насколько ты серьезна.
Мои перебинтованные запястья тут же оказались в плену его рук, а губы наглого метаморфа у самых моих губ. Попыталась вырваться, не получилось, решилась предупредить о последствиях, не дал, зато огорошил решительным и хамским: «Цыц!» Это было последней каплей, я со всей дури головой врезала ему по носу. Нечаянно, конечно, и точь-в-точь как брат учил — чтоб до юшки.
Хруст, мат, рык, кровь. Целых пятнадцать капелюшек — непростительная потеря для короны. Могло быть и больше, но высокородный метаморф быстро залечил ранение и спрятал окровавленный платок. Настолько быстро, что я даже порадоваться не успела, а выбивший дверь грязный и основательно потрепанный Гер не успел увидеть.
— Таррах! Сумеречная, что здесь происходит?
— Предложение, — ответила я.
— Отменяется, — отрезал Его Высочество наследный принц и с досады мои руки отпустил, выпрямился и потянулся за своим пиджаком. — Зачем же сразу драться? Могла бы сказать — нет.
— Потому что до вас не доходили прочие мои «нет». Теперь, надеюсь, все понятно.
— Более чем, — ответили мне надменно и направились прочь. — Дао-дво, — поприветствовал высокородный Гера, на мгновение остановившись у двери.
— Дао-уно, — ответил рыжий и посторонился, почему-то глядя при этом на меня.
А взгляд его был таким, что я чуть было не позвала Тэннона обратно. И пусть Гер открыл окно и вентиляционный люк, молча вернул дверь в петли, занял кресло для посетителей, не делая резких движений, я все равно жутко испугалась, когда он с интонацией принца спросил:
— Поговорим? — И почему-то скрипнул зубами и сжал кулаки.
— О чем?
Я была уверена, что он сейчас, как в ситуации с Бругом, обвинит меня во всех грехах и осуществит свою угрозу, звучавшую так «Еще один спровоцированный тобой случай, и я не побоюсь обвинений в садизме, лично тебя высеку».
Вспомнила и вздрогнула, а он неожиданно улыбнулся, произнес:
— Хотя нет, поступим иначе. — Поднялся, расстегивая свой тренировочный костюм, коему починка уже не поможет, и, направляясь в ванную комнату при палате, отдал приказ в браслет: — Новый костюм, белье и обувь ко мне. И сообщение для Тагаша: «Пришли обед в тридцать пятую, тюбик Ожогора и магического гида Сумеречной».
С удивлением посмотрела на свои руки, если браслета нет, то, что же там забинтовано?
— А?..
Дверь закрылась, отрезав меня от делового и такого странного метаморфа, который совсем забыл повысить на меня голос и во всем обвинить. Несколько минут я сидела в полном недоумении, а потом поняла!
Мамочки, его что, подменили?!
— Не-а, это наш, — с гордостью ответила вновь объявившаяся рядом кука. — А что?
— Странный.
— Уставший, — не согласилась та, ложась поверх моей руки.
— А может, заболел?
— Вроде нет.
— Головой стукнулся?
— А вот это было пару раз… на спарринге с фурией, — задумчиво согласилась теневая и просияла: — Но не особо сильно.
— Амидд? Они что же, помирились?
— А… у этих все не как у людей, — отмахнулась теневая и почему-то заверила: — Тебе нечего и переживать.
— В смысле? — Но ответа я не дождалась, из ванной вернулся Гер.
Отмытый, надушенный, важный и властный. Он без лишних разговоров направил теневую с поручением, а меня вытолкал в ванную вместе с простынею. Ибо мой мундир превратился в решето и на одежду более не походил, как и рубашка, и белье, которое словно бы вымочили в жирном бальзаме от ожогов. Узнав состав по консистенции, сообразила, почему мои руки так странно перебинтованы. Бальзам из «живых», в смысле ползающих. Наложен был на запястья толстым слоем под бинты и самостоятельно распределился по коже. Дорогое средство, очень дорогое и лишившее меня слов. А после душа я, будучи в удивленной прострации,
