После этих восклицаний, да и слов принца лично у меня было два предположения относительно характера ее полетов. Бруг катает ее на себе в образе дракона, или они легко перешли из дружеских отношений в более близкие. Памятуя о том, что Кардинал разбитых сердец застрял в обороте и летать не в силах, я предположила самое банальное, но оказалась не права.

Едва мы завернули за угол, Его Высочество хмыкнул, а я остановилась, с удивлением глядя на парк, где у самого большого дерева обосновалась знакомая парочка.

— Выше! — требовала довольная Олли и взлетала на качелях вверх, а затем так же стремительно возвращалась в руки оборотня и просила: — Еще!

И изрядно уставший Бруг молча слушался, вновь посылая в небо подпрыгивающую от нетерпения и радости Крэбасс.

— Юх-ху! — Радостное восклицание отразилось от стен общежития, наполняя пространство довольным эхом, заглушающим тяжелый вздох красноглазого смертника.

— Еще немного, и Тугго растянется на траве, и вряд ли сам сможет подняться, — произнесла я.

— Думаю, именно этого она и добивается, драконы-оборотни, особенно драконессы, очень мстительные натуры, — хмыкнул Равэсс и повел меня дальше.

— И ты не хочешь вмешаться и спасти члена команды?

— М-м-м, нет. Видишь ли, я тоже придерживаюсь мнения, что чужие дневники читать нельзя. Так что… — он подмигнул, — оставим Кардинала на попечение Олли.

Странное решение. Именно так думала я ровно до тех пор, пока не вошла в коридор, ведущий к палате Дао-дво. Коридор, в котором с каждым шагом встречалось все больше цветочного мусора и девушек с пустыми корзинками, увядшими цветами, билетами на какое-то представление или иное увеселение. Накрашенные, разодетые по предсмертному писку моды и надушенные сверх меры. А ведь менее чем через десять минут они должны надеть мундиры и вернуться на пары. Часть из них уже уходила, другая часть только шла в направлении одной-единственной палаты — тридцать пятой.

— Не поняла. — Я остановилась, увидев очередь у знакомой двери. — Это что такое? — просипела удивленно.

— Приемный час. Девушки пришли навестить героя.

— Кого?

— О! Ты же не знаешь. На учениях с разгромным счетом победили Графитовые. А Гер — их капитан. — Магический гид Его Высочества засветился синим, и он, извинившись, отчалил, с заверением: — Я вернусь за тобой через двадцать минут. И, Сумерька, одна не уходи, потому что…

Почему именно мне одной по академии ходить нельзя, я не расслышала, будучи занятая куда более эмоциональной мыслью. Рыжий — свинья!

Вот, значит, для чего меня кука сторожила! Вот почему его следует в сжатые сроки на ноги поднять! Ради девчонок. И это называется: «спасу нет»?! Да уж, спасу нет… И я сломя голову летела на помощь, думала, метаморфу плохо, а он… Несчастный бедняжка не смеет показать свою слабость перед табуном посетительниц! А вот фиг ему, а не скорое восстановление!

Я по инерции сделала еще несколько шагов к строю посетительниц и развернулась, чтобы уйти. Как вдруг из стены над очередью высунулась голова лопоухой нежити, которая, завидев мое отступление, завопила:

— Стой! Стой, кому говорь-рят! Не бросай мень-ня. — И оказавшись на моем плече, возмутилась слезливо: — Ты дала слово. Дя.

На самом деле я тогда всего лишь кивнула, но забрать обещание у этой тварьки не смогла. Сказала лишь, что я, судя по очереди, не скоро дойду до больного рыжего.

— Глупость! — заверила она, потершись о мой подбородок. А в следующее мгновение обернулась мерзким кошмаром из чьего-то сна и, скользнув к двери в тридцать пятую палату, взвыла: — Все во-о-о-он! Прием окончен.

Кто-то послушно ушел, кто-то сбежал, а пара-тройка пульнули в нее проклятьем. Нежить съела их, не подавившись, и пообещала темных искусниц запомнить. И недалекие, напуганные предстоящей местью девчонки скрылись быстрее всех.

— А ты за мной! — скомандовала теневая и влетела в палату, где заявила громко: — Времь-мя вышло, вам пора… Хозь-зяин не забудет, — и ехидно: — Вы же всего лишь пь-пятидесь-сятай-я за этот час!

Я шла к больному, как палач на эшафот, сдержанная и сосредоточенная. У двери столкнулась с одной из тех красоток, что при мне уже навещали Дао-дво. Эта была та самая восхищенная подружка, что не любила радикальные меры. Темненькая, с рыжинкой в волосах и, как все пышные девушки, миленькая, если не брать в расчет характер.

— Целитель, прошу простить, не заметила, — заявила она, налетев на меня и отдавив ногу, и вышла из палаты с самой очаровательной улыбкой. Вот, зараза, мстит за то, что ее раньше времени выгнали.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату