– Отец говорит, что деньги способны многое рассказать, главное, уметь их слушать. Он на досуге записывает забавные истории, которые якобы услышал. А может, и вправду услышал? Я же только чую, что стоит за бумагами… эти врут.
– И ты…
– А кто я такой? Всего-навсего архивариус. Кому какое дело до моего чутья?
Это было сказано с насмешкой.
– А если дело есть?
– Тебе?
– Да.
– Свой интерес?
Отрицать очевидное было глупо.
– Да.
– Загляни завтра… или послезавтра… как-нибудь загляни, а я поищу… глядишь, и найдется что-нибудь…
– Спасибо.
– А театр ты зря не любишь.
Глава 18
Мэйнфорд был зол и мрачен.
– Где тебя Бездна носит? – поинтересовался он, оторвав взгляд от бумаг, которые держал так, будто с трудом сдерживался, чтобы не разорвать их в клочья.
– В Архиве. – Тельма надеялась, что выглядит вполне себе невозмутимо. – Я отметилась на проходной.
И уволить ее за опоздание не выйдет.
– И нашла что-нибудь интересное? – Бумаги Мэйнфорд швырнул в ящик стола.
– Вот. – Тельма протянула футляр со свирелью и книгу. Закладку она еще накануне поставила. – Возможно… техникам будет интересно взглянуть.
– В Архиве? – Мэйнфорд футляр принял, осторожно взялся, за самый краешек, не то не желая и случайно прикасаться к пальцам Тельмы, не то испытывая какие-то свои подозрения относительно содержимого.
– Нет.
– Где же?
– Старый… знакомый… подсказал.
– А сказать про этого старого знакомого было недосуг? – Крышку с футляра он снял.
Замолчал.
И молчал долго, этим молчанием последние нервы вытягивая. Затем снял трубку. Надавил на рычаг.
– Кохэн, загляни… кое-что есть по твоему профилю… так что там со старым знакомым? – Внимание Мэйнфорда вновь переключилось на Тельму. – Интересные у тебя знакомые.
– Мы… давно не виделись. Я не была уверена, что он захочет говорить со мной… а с полицией и подавно. Но…
– Старый… знакомый… – Мэйнфорд вытащил свирель, и Тельма удивилась, до чего бережны могут быть эти толстые неуклюжие с виду пальцы.
Он держал свирель осторожно, будто сделана она была не из кости, но из пыли и ветра, он и дышал-то в сторону, чтобы случайно не развеять магию, эту свирель создавшую.
– Рассказывай.
Тельма заговорила.
Говорила кратко. Сухо. И стараясь придерживаться исключительно фактов.
– Вот как… очень интересно…
Что именно было ему интересно, Мэйнфорд сказать не успел: дверь приотворилась, впуская Кохэна. Сегодня он был в бледно- лиловом. И наверное, на ком-то другом костюм подобного цвета смотрелся бы смешно, но, глядя на Кохэна, улыбаться не хотелось.
