Но ее оторвали от стола, тряхнули и, отвесив пощечину, велели:
– Очнись.
Голос этот перекрыл звук свирели. И все исчезло. Кроме, пожалуй, разбитых губ.
– Мэйни, вот ты…
– Сам просил что-нибудь сделать, – буркнул Мэйнфорд, как показалось, виновато. – А мне больше ничего в голову не пришло…
Он все еще держал Тельму, и хватка была стальной: захочешь – не вырвешься. Тельма больше не хотела рваться. Она вдруг осознала, что пуста.
Вычерпана до дна.
И вот-вот отключится. В ушах гудело, сердце бухало громко, тревожно.
– Я… – Тельма слизнула каплю крови. – Уже… в… норме…
Каждое слово давалось с трудом.
– Пить… только… если… можно.
– Присядь. – Мэйнфорд просто поднял и перенес ее в кресло. Усадил. Огляделся. – Из графина будешь? Стакан… немного того…
Тельма кивнула.
Будет. Она так хочет пить, что, кажется, и всего содержимого графина будет недостаточно, чтобы утолить ее жажду.
Графин был тяжел, и без помощи Мэйнфорда Тельма его не удержала бы. Она пила, жадно, захлебываясь, не обращая внимания на то, что вода течет по шее, по груди. Запоздало вспомнилось, что сменной одежды при себе нет, а блузка промокла насквозь…
– На вот, – Мэйнфорд графин отобрал, намочил платок и протянул Тельме, – лицо оботри, легче станет…
И смущенно добавил:
– Он чистый.
– Спасибо. – От платка пахло табаком и лакричными леденцами, и Тельма, прижав его к лицу, трусливо пряталась за этим запахом.
Она едва…
…ее едва…
…в школе ведь предупреждали, что далеко не все артефакты безобидны…
…дремлющие ловушки…
…резонанс по ауре…
…рассеивание внимания, как отвлекающий фактор…
А она взяла и забыла.
Дура!
И сейчас у Мэйнфорда появился замечательный повод выставить Тельму.
Профессиональная непригодность… Боги Бездны.
Но Мэйнфорд не собирался выгонять. Он медленно, как-то слишком уж медленно развернулся к Кохэну, который, присев на корточки, изучал свирель.
– Встань.
Масеуалле подчинился. И от удара заслоняться не стал. Согнулся. Захрипел. Сглотнул слюну. И задышал, пусть далеко не сразу.
– Понял, за что? – поинтересовался Мэйнфорд, ласково похлопав масеуалле по плечу.
– Д-да.
– Точно понял? Или еще поучить?
– Н-не стоит… я… п-понятливый…
– Ну смотри… – Мэйнфорд повернулся к Тельме и та сжалась: на подобные методы воспитания она согласна не была.
Мэйнфорд вздохнул и почесал затылок.
– Ты… как?
– Нормально. Почти…
– Есть хочешь? Хочешь, конечно. Кохэн…
