– Ты кто?
– Елена.
Девушка принялась выставлять на траву кувшинчик с чем-то спиртным, кубок, выложила порезанные мясо, сыр, хлеб, зелень.
– Испей, боярин.
– Уйди…
Видеть никого не хотелось.
Девушка кивнула:
– Выпьешь – в тот же миг уйду.
– Тебе-то какое до меня дело?!
Ян вскочил на ноги. Стоя он был чуть ли не на голову выше девушки. Совсем юная, невысокая, с темно-каштановыми волосами, заплетенными в косу, и ярко-голубыми, славянскими глазами, она была очень красива. И смотрела прямо на него. Не кокетничая, не флиртуя, не играя.
– Прошу тебя.
– Яд там, что ли?
– Никак нет, боярин. Просто тебе больно сейчас, а это поможет в самый острый миг. Потом, конечно, не надобно уже, но сейчас стоило бы.
– Что бы ты понимала?! Что ты вообще можешь понимать в моей жизни?!
Девушка не отступала и не боялась. Просто смотрела прямо в глаза. Марыся так никогда не делала. Играла, кокетничала, прикрывала глаза густыми ресницами… Марысенька…
По сердцу опять резануло болью.
За что?! Господи, да за что ж так?!
– Мне и не надобно в твоей жизни разбираться, боярин. То не моего ума дело. А вот что плохо тебе – сразу видно.
И вид у нее был такой решительный, что Ян отчетливо понял, что девушка не уйдет и не отступит. Можно кричать на нее, угрожать, даже ударить, а вот прогнать не получится.
Так почему бы и нет?
Он не глядя выплеснул себе в рот рюмку чего-то крепкого, резкой болью обжегшего пищевод, прожевал торопливо подсунутый кусок мяса – и притянул к себе девушку. Раз уж сама пришла.
Она не сопротивлялась.
Собственно, на то и была ставка. Потом уже будут и слезинки, и кровь на обрывках платья – кстати, без обмана, потом будут разговоры, а сейчас…
Это называется замещение.
Ян сейчас с кровью отрывает от себя кусок души – и если что-то дать ему взамен… думаете, не прирастет?
Еще как!
Если в такой момент подвернется женщина да умно себя поведет – легко станет заменой той, которая обманула и предала. Насколько уж этих чувств хватит – неизвестно. Но возможность – есть.
– Сонюшка, ты уверена?
– Алешенька, а как еще? Сейчас мы с распаханной земли налог берем, а это неправильно. Нам надобно, чтобы крестьяне больше землицы распахивали, чтобы прирастала страна, чтобы ширилась, а они ж не будут! Больше земли поднимут – больше возьмут с них.
– Думаешь, ежели брать тягло с человека…
– А что бы не попробовать? Мужчина, старше шестнадцати лет. Вот сколько таких в семье – за столько и налог брать. А баб не трогать, они землю не пашут.
– Так врать же будут.
– А на то перепись населения произвести.
– И кто этим будет заниматься?
– Попы в приходах. На кой они еще нужны, такие умные?
– Попы?
