объяснить, ни опровергнуть.
– Что ж, – сказал он после паузы, – полагаю, мы можем допустить существование культов, что возникли вокруг таких непостиждимых и отвратительных божеств, как Ктулху, Йог-Сотот, Цатоггуа, Гол-горот и прочие. Но я не могу найти в себе силы поверить, что эти культы дожили до нашего времени и затаились где-то в отдаленных уголках мира.
К нашему удивлению, ответил Клемантс. Он был высоким, стройным человеком, молчаливым чуть ли не до угрюмости, а яростная борьба с нуждой в юные годы, покрыла его лицо морщинами, не свойственными его возрасту. Подобно многим другим творцам, он вел отчетливо двойную литературную жизнь: его приключенческие новеллы о головорезах приносили щедрый доход, а должность редактора в «Раздвоенном копыте» – стихотворном альманахе, эксцентричное содержимое которого частенько вызывало шокированный интерес у консервативных критиков – придавала ему артистическую выразительность.
– Помните, фон Юнцт упоминает о так называемом культе Брана, – сказал Клемантс, набивая свою трубку каким-то особенно отвратительным сортом крепкого табака. – Вроде я однажды слышал, как вы с Таверелом его обсуждали.
– Как я понял из его намеков, – резко отозвался Кирован, – фон Юнцт включает этот конкретный культ в число сохранившихся до сих пор. Абсурд!
Клемантс снова покачал головой.
– Когда я был мальчишкой и еще учился в университете, у меня был сосед по комнате – парнишка столь же бедный и амбициозный, как и я сам в то время. Если я назову вам его имя, вы не поверите. И, хотя его род шел по старой шотландской линии Гэллоуэя, у него была совершенно не арийская внешность… Вы понимаете, что все это строго между нами… Так вот, сосед мой разговаривал во сне. Я начал прислушиваться и складывать вместе бессвязное бормотание. И именно так я впервые услышал о древнем культе, на который намекает фон Юнцт. О короле, что правит Темной Империей, которая возродилась после еще более древней, более темной империи Каменного Века. И об огромной, безымянной пещере, где стоит Темный Человек – точный образ Брана Мак Морна, высеченный рукой мастера, пока великий король был еще жив – и куда каждый, поклоняющийся Брану, раз в жизни совершает паломничество. Да, этот культ жив до сих пор – молчаливый, никому не известный поток, что течет в океане жизни. Но потомки народа Брана ждут, что каменная статуя великого короля сделает вдох и оживет, чтобы выйти из пещеры и отстроить заново потерянную империю.
– И кто же населял ту империю? – спросил Кетрик.
– Пикты, – ответил Таверел. – Без сомнения, люди, которых позже называли «дикими пиктами Гэллоуэя», преимущественно были кельтами – как результат смешения гэлов, валлийцев и, возможно, тевтонов. Взяли ли они свое имя у той, более старшей расы, или же, наоборот, по их имени стали называть древних – этот вопрос еще предстоит решить. Но когда фон Юнцт говорит о пиктах, он имеет в виду невысоких, темнокожих, поедающих чеснок людей средиземноморских кровей, которые принесли в Британию культуру неолита. Фактически о первых поселенцах этой страны, от которых пошли истории о духах земли и гоблинах.
– Не могу согласиться с последним утверждением, – возразил Конрад. – Эти легенды приписывают своим персонажам нечеловеческий облик и уродства. А в пиктах не было ничего, что могло бы вызвать такие ужас и отвращение у людей арийского типа. Мне кажется, что средиземноморской расе предшествовали люди монголоидного типа, чье развитие было весьма низким, и эти истории…
– Все верно, – вклинился Кирован, – но я едва ли поверю, что в Британии они предшествовали пиктам, как вы их называете. Мы находим легенды о троллях и гномах повсюду на континенте, так что я склонен полагать, что и средиземноморцы и арийцы принесли эти легенды с собой на острова. Эти ваши ранние монголоиды должны были выглядеть совсем уж не по-человечески.
– Во всяком случае, – сказал Конрад, – вот кремниевый молот, который так и не удалось классифицировать. Его нашел шахтер в Уэльсе и отдал мне. Очевидно, что это не обычная находка периода неолита. Смотрите, какой он маленький по сравнению с большинством орудий того века; почти как детская игрушка. И при этом удивительно тяжелый – таким, без сомнения, можно нанести смертельный удар. Я сам приделал к нему рукоять, и вы не поверите, насколько трудно было вырезать ее нужной формы, чтобы обеспечить соответствующий этому орудию баланс.
Мы осмотрели вещицу. Она была хорошо сделана и отполирована, подобно некоторым другим образцам периода неолита, что я видел. И все же, как и сказал Конрад, она странным образом отличалась от них. Малый размер молота вызывал какое-то тревожное ощущение, поскольку он не выглядел игрушечным. Напротив. Он был столь же зловещим, как и ацтекский кинжал для жертвоприношений. Конрад изготовил дубовую рукоять с редким мастерством – он ухитрился придать ей ту же необычную наружность, какой обладал и сам молот, и даже скопировал искусство того примитивного времени, зафиксировав головку на рукояти при помощи полосок сыромятной кожи.
– Ничего себе! – Таверел сделал неуклюжий взмах в сторону воображаемого врага и чуть не расколол дорогую вазу династии
