предательски вплетаясь в черные гладкие волосы, не желая отпускать, вопреки разуму, правилам и стыду.
– Остановись, – снова взмолилась девушка, – оставь меня, не трогай…
– Зачем врешь, если думаешь по-другому? – Фиро поймал ее взгляд, поднял голову и подул на ташину руку, все еще сжимающую в кулаке прядь его волос. – Запах тела выдает все твои мысли.
На миг его глаза показались Таше необычайно ясными и чистыми, без поволоки, без мути, без мрачного алого огня.
– В моих мыслях лишь страх и стыд. Я стыжусь своей слабости, грязи, несуразности…
– Разве может живое быть некрасивым? Все, что еще живо, – прекрасно. Тебе не понять этого.
Таша вздрогнула, услышав это. Она закрыла глаза, чувствуя, как в груди распускается что-то горячее и трепещущее, как спадают, разбиваясь о камни подземелья, все мыслимые и немыслимые доселе запреты и табу, как бережно касается ее кожи холодная рука, как появляется под коленом жесткое плечо, закидывая наверх ее окоченевшую от страха и холода ногу…
Наверное, в каждом существе таится нежность – нерастраченная, неиспользованная, что однажды прорывается наружу. Есть она даже в мертвой твари, никогда не ведавшей любви и добра. Та самая нежность, предназначенная не встреченным возлюбленным, не рожденным детям, забытым родителям и не обретенным друзьям…
Темнота скрыла все: жесткую ткань откинутого подола тюремной робы, болезненный излом выгнутой мостом спины, черный шелк исполосованных сединой волос, упавших на белое бедро, и ледяную гладь языка, ласкающего пылающую кожу. Только дыхание трепетало во мраке и уносилось по коридорам подземелья, словно терзаемый ветром древесный листок.
Зрелище было жутким: в паре метров от темной ямы земля разверзлась воронкой, и оттуда показалась черная от сажи рука. То был вовсе не восставший из мертвых, а Ану. Некромант выбрался на поверхность земли, запыхавшийся и усталый, а следом вытянул сверток.
– Что вы принесли? – поспешил к нему взволнованный Франц.
– Доказательства, – хмыкнул Ану, отряхиваясь, словно пес, до тех пор, пока его волосы снова не засияли рыжим огнем.
– Где ваш мертвый спутник?
– Придет позже, – пронзительный взгляд заставил Аро отвести глаза. – Лучше побеспокойтесь о себе, господин сыщик, под землей Фиро не пропадет.
Они поспешили прочь от Милмура. Понимая, что некромант не в духе, Франц не хотел задавать лишних вопросов, но не удержался:
– То чудовище в катакомбах… Вы, похоже, с ним знакомы?
– Похоже на то, – уклончиво ответил некромант и снова полыхнул взглядом в сторону Аро, но на этот раз тот выдержал и глаз не отвел. – Эх, господин сыщик, молитесь, чтобы наши с вами догадки не оправдались.
– И все же, что вас так испугало, Ану? – настаивал Франц. – Как мой партнер по делу извольте делиться догадками, дабы не плодить еще больше тайн и проблем. Кто там, в подземелье?
– Его имя Кагира, он некромант. Вернее, был некромантом при жизни.
– Тот самый Кагира? Ваш Учитель? – прямо спросил Франц, и Ану не стал увиливать:
– Тот самый. Его тело таинственно исчезло после смерти. На этот счет ходили разные слухи: кто-то говорил, будто он воскрес из мертвых, другие шептались, что он в плену у эльфов…
– Была и другая версия, будто его убил один из учеников…
– И не такое еще говорили, – сдержанно улыбнулся Ану. – Но правда в том, что появление Кагиры в подземелье – лишь неприятная случайность. Намного хуже то, что мои догадки о Белом Кролике, скорее всего, оправдаются.
– Что вы знаете об этом Кролике?
– К сожалению, почти ничего. Орден Белого Кролика – мифическая организация, о которой упоминалось лишь в паре книг. Учитель запрещал мне расспрашивать о ней, да и у меня не было интереса до какого-то сборища травников.
– Травников?
– Так писали в книгах. Орден травников, и больше ничего… Тут я бессилен и помочь вам не могу.
– Я вам благодарен, – вежливо кивнул Франц. – По приезду обратимся к Моруэлу, возможно, его темные знания нам помогут.
– Первым делом следует показать ему это, – некромант кивнул на притороченный к седлу сверток.
Вскоре после отъезда Тамы и Айши в Гиенью Гриву прибыли всадники. Два гоблина скакали на запад и несли северным недобрые вести.
– Проклятие Степи тому, кто совершил такое, – сразу же сообщил старейшинам жилистый длинноносый чужак, спрыгнув с
