Раду хохотнул и поднес к моим губам еще одну суши, теперь уже с угрем.
…и этот человек отказывается от индейки в брусничном соусе!
После ужина граф отвел меня наверх, в приготовленную служанками спальню. Магсвет медленно плыл впереди, освещая узкую лестницу и играя лучами на стенах коридора.
— Утром я уеду, но к полудню вернусь, будь готова, — сказал Йарра, остановившись у двери. Моей руки он не отпустил. — Лорд-Протектор ждет нас к двум.
— Хорошо, — несмело улыбнулась я, взглянув на графа из-под ресниц.
— Если что-то понадобится…
— Звать Пакпао, я помню.
— Или Фьюйза, — добавил Раду.
— Или Фьюйза, — повторила я.
— Умница. Доброй ночи, Лира.
— Доброй ночи, господин…
На лестнице граф обернулся.
— Если вдруг решишь взглянуть на футон…
— Нет! — выкрикнула я и спряталась в спальне.
Какого брыга я стояла, глядя ему в спину?!
Смех графа был слышен даже за дверью.
Рассерженно фыркнув, я подперла ручку стулом. Вот так! Поскребшуюся служанку, предложившую помочь искупаться, отправила обратно — сегодня сама справлюсь, только крикнула ей об оладьях на завтрак. Ну их в пень с этими островными изысками, я их только с Йаррой есть согласна. То есть могу. То есть…
Да какого черта! — рванула я поводок. Узорный серебряный браслет, вязь рун, переливающийся бриллиант…
И только лежа в холодной постели, я сообразила, что Раду пропустил перевязку. А ведь это вредно, может нагноение начаться! Вывернувшись из-под одеял, я перерыла встроенный шкаф и прикроватный сундук, нашла чистые полотенца и, оправив сорочку, побежала вниз.
На полпути остановилась.
А если он подумает, что я на футон посмотреть решила? Что тогда?
Но и перевязка нужна…
Я потопталась на месте и все-таки спустилась на первый этаж. Пожалуй, я сразу расставлю раис над рунами, объяснив, зачем пришла. Еще лучше, если Раду выйдет в зал — здесь лавки, мне будет удобнее, если не придется ползать вокруг графа на коленях. В конце концов, он мой сюзерен, и я должна о нем заботиться, хоть он и скотина редкостная… Он же ухаживал за мной, когда я болела!
Я подкралась к приоткрытой двери в комнату графа, заглянула в щель и застыла, уронив полотенца: Йарра сидел на низкой скамье, а прямо перед ним распростерлась на полу обнаженная женщина, укрытая плащом распущенных черных волос, — та самая служанка с дорогим гребнем. Прижимаясь лбом к половицам, она на вытянутых руках протягивала графу моток грубой веревки, точно такой же хранился в замковых покоях Его Сиятельства. Йарра еще сказал, что мне рано знать о подобном, когда я его нашла. А сам… С этой…
Граф что-то сказал, я не расслышала, и островитянка подползла ближе, положила ладони ему на грудь. Йарра запустил руку в ее волосы — а дальше я не смотрела. Подобрала полотенца и на цыпочках вернулась в спальню. Бросила ткань в сундук, спряталась под одеяла и закрыла глаза. Не буду плакать.
— Ты зачем пришла?
— Я соскучилась по вам, господин. Из-за войны вы совсем забыли о вашей Мэй-Лин…
— Выразишь почтение и радость утренним массажем. Иди.
Обычно покорная, Мэй-Лин замотала головой, подползла ближе.
— Не гоните, господин! Позвольте служить вам, мне плохо одной, плохо без вас!
