Когда Чейз добралась до координат, где были назначены испытания маневренности, все ее тело гудело от адреналина. Сотни старомодных истребителей висели в воздухе, создавая тучу непознанных целей, которая напомнила ей рой беспилотников, виденный ею за несколько месяцев до этого.
– Ты только посмотри, Пип!
– Из них составили лабиринт. Тебе надо пройти через него, как по полосе препятствий.
У нее во рту стало кисло. Полосы препятствий она не любила. И если она сделает неверное движение, то врежется в один из самолетов, внутри которого какой-нибудь бедолага-пилот играет роль беспомощной мишени. Она пристроилась между «Фениксом» и «Пегасом» на воображаемой стартовой черте и, нервно трогая ручку, ждала сигнала начинать.
Когда сигнал пришел, она отправила самолет вперед, ощущая, как сердце у нее гулко ударяется о ребра. Сильф захватила лидерство, демонстрируя свою впечатляющую маневренность. Половину пути даже казалось, что она выиграет, но потом Тристан нащупал ритм и в результате опередил ее на длину крыла «Стрикера».
Пиппин с Чейз ясно увидели, как в нескольких метрах от них Сильф беснуется в кабине.
– У Бунтаря кровь из ушей пойдет, – заметил Пиппин.
Чейз время от времени посматривала на «Феникса», и у нее в голове вспыхивали сценки вчерашней встречи. Она цеплялась за воспоминание о том, как Тристан ее целовал, как заставлял смеяться. А потом был разговор, который длился и длился, пока они не отупели от усталости. Это воспоминание почти заслонило жгучие мысли о Торне.
И ее гулкую тревогу относительно последнего теста.
– И что теперь? – спросил Пиппин.
– Ждем и выясняем, что это будет за бой.
Ждать пришлось недолго. Истребители начали менять позиции. Все истребители. Тревожный сигнал «Дракона» заработал, сообщая об опасности обстрела. Чейз скрутило в кресле.
– Все птички нападают! – заорал Пиппин.
Чейз смотрела, как туча самолетов оживает и оборачивается против нее.
– Черт! Они пытаются поймать нас в прицел!
«Стрикеры» рассыпались, истребители ринулись за ними. Им не хватало скорости, чтобы не отстать, но их было достаточно, чтобы помешать ей и полностью перекрыть путь к отступлению. Плюс к тому, в глубине души она понимала, что ей не полагается отступать. Пришло время боевой части испытаний.
Воздушный бой, каких еще не бывало.
Чейз повторила маневр Тристана: иммельман и наведение на Ф-18. Самолет пошел на снижение, как только она поймала его в перекрестье.
– Ага, вот оно. Нам надо пометить этих козлов. Начали.
Пиппин не ответил: он сосредоточился на том, чтобы им не зашли в хвост.
Чейз быстро осмотрелась и увидела, что «Феникс» и «Пегас» тоже поняли правила игры, – и началось долгое преследование. Казалось, оно тянулось много часов, хотя на самом деле скорее всего не больше двух. У Чейз от усталости в глазах стоял туман. Уши болели от сигналов тревоги, срабатывавших каждый раз, когда истребители оказывались слишком близко, но в итоге «Стрикеры» доказали, что способны превзойти все истребители скоростью и маневренностью.
«Дракон» ощущался как колибри среди ворон: он закладывал стремительные круги, подскакивая и отлетая прежде, чем намеченный истребитель его замечал. Тело у нее покрылось потом, руки тряслись – но в итоге в небе осталось всего три истребителя. Три «Стрикера».
– Все? – спросила Чейз у Пиппина.
– Не-а. Об окончании нас должны оповестить.
– Тогда чего мы ждем… – Чейз замолчала. Она увидела, что «Феникс» зашел «Пегасу» в хвост для нанесения удара. – Не может быть! – выдохнула она. – Так это значит, что выигрывает тот самолет, который остался в небе?
– Похоже на вершины военной оригинальности. Так что – да.
Чейз смотрела, как Тристан навел ракету на Сильф, после чего та оставила место боя, гневно нарастив скорость. Остались они двое.
– Будет интересно, – сказала она. – На этот раз он поддаваться мне не станет.
– Кто-то еще чувствует неловкость? – осведомился Пиппин. – Мне так очень неловко.
Чейз добавила режим и ощутила магнитный всплеск ускорения мчащегося за ними «Феникса». Они летели секунды… минуты…