– Почему ты так сильно их ненавидишь? – спросила Чейз. – Я еще никогда не видела, чтобы ты была так мотивирована. Не считая того времени, когда пыталась опередить меня при оценке умения пилотировать.
В те дни Сильф была безжалостна. В тот момент они не знали, что «Стрикер» не один, и Сильф так сильно хотела его добиться, что делала для этого все – разве что не пыталась подсыпать Чейз яду. Когда Кейл сообщил, что будут выбирать двух лучших пилотов, Сильф отступила, словно тигр, ускользающий в джунгли.
– Может, мне нравится быть гадюкой. – Сильф хитро усмехнулась. – Так что ты скажешь насчет того, чтобы соблазнить канадца?
– Скажу, что ты наконец начала пить свой шампунь с перекисью.
– Это не меня вызывают к психотерапевту. Кейл велел тебе это передать. – Сильф сунула листок бумаги в нагрудный карман Чейз, отняла у нее поднос и движением бедра вытолкнула из очереди. – Да, и Кейл сказал, чтобы ты не увиливала, если хочешь завтра лететь.
– Мы завтра летим? – Чейз затопило чувство облегчения. – Слава богу!
– Лучше поблагодари доктора Ритц, если хочешь летать. И подари ей тортик. Эта тетка хочет тебя списать с того момента, как ты здесь появилась.
– Это потому, что я ее чепухи не принимаю.
Чейз направилась в кабинет психиатра. Без дозы полетов она была вся на взводе, так что стычка с психичкой обещала быть веселой.
Чейз ворвалась в кабинет доктора Ритц без стука. Психиатр сидела за небольшим столом… с Тэннером, ну надо же! На жаркую секунду Чейз показалось, что он без рубашки – но это была просто шутка, которую сыграли с ней собственные воспоминания.
– Психичка, вы меня вызывали?
Боктор Ритц дотронулась до лба, словно он у нее болел.
– Подожди в коридоре, будь добра.
Тэннер взял свою сумку.
– Все нормально. – Он поймал взгляд Чейз. – Я уже закончил.
Он закрыл дверь как раз в тот момент, когда она вспомнила, что он обвинил ее в вампиризме. Надо было щелкнуть ему зубами.
Ритц поднялась на ноги.
– Чейз Харкорт, все снова получается по-твоему. Садись.
В системе Психички такое начало всегда было с подвохом. У нее в кабинете было всего два места: диванчик, на котором психиатр могла сесть рядом с ней, поставив на подлокотник коробку с салфетками, или маленький столик, за которым Психичка могла играть с ней в гляделки, глаза в глаза.
Чейз выбрала стул, на котором только что сидел Тэннер.
Ритц устроилась напротив нее.
– Я вызвала тебя из-за того, что недавно говорила в лазарете с Гарретом Пауэрсом.
– С кем? – переспросила Чейз.
– С твоим парнем.
– Даю еще одну попытку.
– Ну, хорошо: с твоим бывшим парнем. С тем, кто всю оставшуюся жизнь будет носить оставленные тобой шрамы.
– Ой-ой! – Эта тетка наверняка взяла приз за мелодраму. – Это вы про Бунтаря! А мы с ним не встречались. Просто были друзьями. С кое-какими плюсиками.
– Здесь позывных нет, Чейз Харкорт. В этой комнате мы используем те имена, которые носим с рождения.
– И опять ошибочка, Ритц. Я это имя ношу не с рождения.
Миниатюрная женщина села прямее и пролистала личное дело Чейз. Господи! Она что, постоянно его при себе держит?
– До двенадцати лет ты носила фамилию Торн. Давай поговорим об этом.
– Ой, давайте!
– Я должна напомнить тебе, Чейз Харкорт: чтобы сохранить право на полеты, тебе нужно мое согласие.
– Классно! – проворчала Чейз. Сдаваясь, она набрала побольше воздуха, чтобы быстро выпалить правду. – Дженис решила, что ей будет проще тянуть с моего отца денежки, если у меня будет его фамилия. Чего она не учла, так это того, что после их
