родителем становишься, когда растишь человека».
Это стало одной из причин, по которой Чейз захотелось довериться доктору Ритц. Осуждение Дженис было одним из самых быстрых способов завоевать сердце Чейз.
– Ты меня слушала?
Психичка выглядела неоправданно растроганной.
– Ну это же правда, так? У меня нет родителей. У меня есть «Звезда». Кейл. «Дракон».
«Пиппин». Почему-то имя напарника застряло у нее в горле.
– А ты задумывалась о том, какой станет «Звезда» после испытаний? – спросила Ритц. В ответ на недоуменный взгляд Чейз доктор добавила: – Если проект «Стрикер» провалится, самолеты спишут, и ты будешь летать на более старых моделях.
Чейз зажмурилась. Старые истребители – это гадко.
– «Стрикеры» не провалятся.
Их должны принять на вооружение! Им надо доказать свои возможности не меньше, чем Чейз. Отчасти именно поэтому она так полюбила свой опытный самолет.
Ритц продолжила:
– Если их примут, пилотов «Стрикеров» будут десятки. Ты станешь одной из многих. Частью эскадрильи. Ты об этом думала?
Чейз сильно нахмурилась, обдумывая новый вопрос. Будет ли она по-прежнему дорога Кейлу, когда пилотов «Стрикеров» будет несколько десятков? Будет ли он все так же восхищаться ее выходками? Вряд ли.
– Давай переключим скорости. – Ритц достала листок бумаги и нарисовала какую-то фигуру. – Это – сердечный круг.
– Его составляют эльфы? – спросила Чейз.
Ритц сурово на нее посмотрела и указала на рисунок. Он напомнил Чейз двигатель: зияющую дыру, которая глотает ветер и выплевывает позади себя обжигающий пар.
– Я еще ребенком перестала верить в любовь, Ритц.
– Тогда назови его кругом доверия. Задай себе вопрос: «Кто в моем кругу? Кто мне близок и важен? Кому я доверяю свои тайны?» Впиши сюда этих людей – и, уверяю тебя, ты поймешь, что те, с кем, по-твоему, ты не связана, на самом деле занимают в твоей жизни центральное место.
К собственному изумлению, Чейз разозлилась. Нет – разъярилась.
– Это вообще запредельная дурь, Психичка! Вы считаете, что мне надо записать какие-то имена – и люди как по волшебству станут для меня важными? Я умею быть неравнодушной, знаете ли! Мне важны полеты. Испытания. Если я не одержу победу, то «Дракона» спишут – так что, поверьте, мне не все равно!
Ритц молчала довольно долго.
– Полеты – это не победа или проигрыш. У меня был такой же разговор с Лией Гренадин, но вы, подростки, во всем видите соревнование. Испытания направлены на повышение безопасности страны, Чейз Харкорт. Они определят будущее ВВС.
Чейз потерла затылок.
– Вот уж не думала, что вы патриотка, Психичка. – Женщина бросила на Чейз острый взгляд. – Я хотела сказать – доктор.
– Тебе следует помнить о реальной цели. Особенно раз ты не в состоянии увидеть нарыв у себя в груди.
Чейз содрогнулась: картина получилась весьма яркой.
– Ладно. Буду делать то, что делаю всегда. Да уж, вот вам и екарный круг.
Она не стала ждать разрешения уйти. Ноги сами понесли ее в Парк, но она на пару минут задержалась в одном из застекленных переходов, соединявших все строения «Звезды».
Высоко в черном небе горело желто-зеленое полярное сияние. Чейз жарко дохнула на стекло и нарисовала на запотевшем пространстве круг. А потом в его центре она написала «Пиппин».
Это не сработало.
Это не заставило ее почувствовать, что она ему доверяет. Что он занимает центральное место в ее жизни. Это только напомнило ей его отстраненно-бесстрастное выражение лица – и недавнюю просьбу его не трогать.
Чейз стерла круг и имя чрезмерно энергично, так что стекло протестующе запищало. Если не врать себе самой, то в последнее время Пиппин казался скорее незнакомым человеком, чем ее лучшим другом.
21. Товарищи по играм: Дружба на время задания
Чейз вошла в ангар со шлемом под мышкой. От желания взлететь она только что не подпрыгивала на месте. Остальные команды «Стрикеров» уже стояли перед бригадным генералом. Она встала в строй, заработав всего лишь недовольный взгляд
