красоты. Потому все, что может взорваться, – долой. И побольше бочек с водой на палубу. На всякий случай.
Разумеется, Торвальд хоть и таращился и чуть не крутил пальцем у виска, но свой пистоль вытряс прямо на палубе «Росарио» и приказал валить бочонки с порохом за борт. Потому что! А кто будет задавать дурацкие вопросы, полетит за борт вместе с бочонками!
Команда «Розы Кардиффа» дурацких вопросов не задавала вовсе. К тому моменту, как сэр Генри Морган поднялся на свой мостик и велел поднимать все паруса, его матросы опустошили крюйт-камеру, разрядили пистоли, намочили собственные одежки и были готовы к встрече хоть с самим Дэйви Джонсом.
Но сэр Генри Морган предпочитал не встречаться с Дэйви Джонсом лично, а отправить к нему проклятого колдуна.
Это просто, проще не бывает, надо всего лишь отвести оба корабля за вон тот скальный островок. И немного подождать, море все сделает само. Сэр Генри всего лишь укажет ему цель.
Как там называется корабль колдуна? «Ласточка»? Прекрасно, ласточке самое место на скале. Конечно, гнездо по размеру эта ласточка себе вряд ли найдет, но какая разница?
– Корабли разбить, – тихо бросил в никуда сэр Генри, зная, что его услышат. – Альба притопить, но не до смерти, и принести ко мне. С остальными делайте что хотите.
Надоедливая птичка жалобно курлыкнула и снова потянула Моргана за волосы. Он отмахнулся, сшиб тварь на палубу и пошел на корму, наблюдать в подзорную трубу за суетой на брошенном на волю волн испанском галеоне.
«Ласточка» вылетела из-за горизонта, когда «Росарио» еще держался на плаву и команду можно было спасти. Сэру Моргану было ужасно интересно, остановится ли добрый католик Альба, чтобы подобрать соотечественников, или месть ему дороже?
Не остановился.
«Росарио» затонул, а «Ласточка» полетела дальше, уверенная, что преследует добычу.
До скал оставалось всего ничего, когда от парусов «Розы Кардиффа» повалил пар. На какой-то миг сэр Морган даже испугался, что корпус загорится, а не загорится – так они все сварятся заживо в пару.
Не сварились.
Не успели.
Так, местами обуглились борта и у пары упрямых ослов с «Ульфдалира» взорвались пистоли.
Шторм поднялся с новой силой, но на сей раз без грозы и дождя, просто ветер и волны. И бригантину с ало-желтым флагом понесло на скалы.
О, как они боролись! Как молились! И как металась вокруг Моргана проклятая птица, требуя остановиться, спасти испанцев…
На этот раз Морган поймал горячего, почти раскаленного феникса шляпой и выбросил в море. Пусть верещит на ухо своему колдуну.
Всего через несколько минут «Ласточка» напоролась на риф. С треском и грохотом развалилась пополам, утягивая на дно и тех, кто успел прыгнуть за борт, и тех, кто остался. Вскоре на воде остались лишь обломки с цепляющимися за них людьми. Кажется, один из них и был Альба.
Неважно.
Море принесет его сэру Генри Моргану в любом случае, даже если он вместо доски держался за якорь.
Сэр Генри счастливо рассмеялся: в такт волнам, ветру и еле доносящимся проклятиям последних живых испанцев.
Уже почти все закончилось, уже захлопнулась ловушка, расставленная глупым самонадеянным колдуном. Он хотел напугать Генри Моргана? Пусть радуется, ему это удалось. И пусть платит. Генри Морган не любит бояться, убегать и прятаться. Это удел глупой девчонки Марины.
Маленькой обманутой девочки, она так горько плакала в Малаге!
За слезы сестренки он тоже заплатит.
– Эй, кто-нибудь, подберите человека за бортом! – велел сэр Морган, когда селки закончили кровавый пир. На этот раз он спокойно смотрел на обед своих братьев: люди, рыба – какая разница?
Испанца подняли на борт. Повинуясь жесту капитана, отошли подальше.
Сэр Генри рассматривал колдуна с любопытством: скорчившийся на палубе, наглотавшийся соленой и горькой морской воды, мокрый и жалкий…
Впрочем, нет.
К достойному врагу нужно быть справедливым, даже в мыслях.
