подумать, как именно ее остановить. Но получилось чудесно. Даже несмотря на то что солнце уже показалось над горизонтом, огненный морок выглядел достойно самого большого праздника.
Но пираты не оценили красоты. Забегали в панике, кто-то даже прыгнул за борт. Неужели это выглядит так уж страшно?
Тоньо задрал голову, осмотрел пылающие паруса, потом окинул взглядом собственных деловитых матросов и пожал плечами. Да нет, спутать морок с настоящим огнем невозможно. Он даже не греет, и цвет другой. И вообще выглядит нереально, как во сне.
Странно. Когда ему снилась гибель «Розы Кардиффа» и Генри Моргана, он даже не думал о снах, так все было по-настоящему. Он не сомневался, что делает все правильно. А сейчас все так зыбко и неустойчиво, прямо как почти год назад, в день гибели «Санта-Маргариты». Может быть, потому что он все еще не посмотрел в глаза Марине?
– Капитан, «Роза Кардиффа» легла в дрейф и просит о переговорах! – возник рядом с ним дон Карлос.
– Прекрасно! Скажите, я буду говорить с капитаном Морганом. Пусть идет на «Ласточку».
Дон Карлос кивнул и ушел объяснять сигнальщику задачу, а вместо него внезапно образовался стюард с подносом. Тонко нарезанный хамон, пресные лепешки, зелень и сидр, все как Тоньо любит.
Он хотел было отмахнуться, но внезапно понял, что голоден. Не просто голоден, а готов съесть хоть самого Великого кракена, если его как следует поперчить и пожарить.
Завернутый в лепешку хамон тоже сгодился в дело, но чуть не послужил причиной безвременной гибели Тоньо: он подавился и раскашлялся до слез, когда с борта «Розы Кардиффа» полетел в воду человек – в лазурном дублете, с длинными светлыми волосами.
Нет, не человек.
Труп.
Забытый хамон упал на палубу, Тоньо бросился к борту – словно мог спасти из моря морское дитя, словно мог перемахнуть почти четверть мили, разделяющие «Ласточку» и «Розу Кардиффа», и вернуть ей дыхание…
Спасти – не мог. Ничего не мог, лишь вцепиться в борт и молиться, чтобы она оказалась жива, Господи, только бы она была жива!.. ведь если она жива – море вынесет ее наверх, море никогда не убьет ее!..
«Господи, прошу Тебя!»
Господь не ответил.
Лазурный дублет не показался в волнах.
Тело морской
Проклятие…
А на «Розе Кардиффа» засуетились, спуская на воду шлюпку.
Но Тоньо это уже было неинтересно. У пиратов больше не было ничего, что заставило бы его их пощадить.
– Дон Карлос, – позвал он хрипло. – Готовьте пушки. Пиратам место на дне.
Старший помощник глянул удивленно, ответил: «Слушаюсь, мой капитан» – и пошел отдавать приказ. А Тоньо снова глянул на обреченный бриг, на шлюпку, уже идущую к «Ласточке»…
– К черту пушки, Карлос! Карлос, она!..
– Шлюпка, капитан? – переспросил помощник, обернувшись.
Как всегда – спокойно и без малейшего удивления. Вот же благословенный характер! Тоньо бы рад иметь такой же, но не сейчас. Сейчас он смотрел, не отрываясь, на благородную донну, сидящую в шлюпке, и не мог поверить своим глазам: к нему приближалась Марина! Не сэр Генри Морган в штанах, дублете и треуголке, а благородная донна – в зелено-золотистом платье английского фасона, с убранными под френчхуд волосами… Платье было несколько измято и рвано, на головном уборе не хватало жемчуга, и сама донна была смугла от злого южного солнца, но все это не имело значения, как не имело значения и то, что рядом с Мариной маячила трижды богопротивная одноглазая рожа ее старшего помощника, а на второй паре весел сидел юнга – тот самый, что приносил воду в капитанскую бадью.
Она шла к нему.
Она доверилась ему. Рискнула жизнью. Оставила свой корабль.
«Господи, Ты услышал меня!..»
– Донна в шлюпке, – поправил он дона Карлоса. – Смотри, пираты отправили к нам благородную девицу.
– То есть пушки не готовить, мой капитан? – в своей неподражаемо-занудной манере уточнил дон Карлос.
– Нет. Пусть поднимут девицу на борт.
– Как скажете, мой капитан.
