Марина замешкалась перед меловым кругом ровно на один миг – поймать взгляд Неда и ободряюще ему улыбнуться.
«Я справлюсь, Нед, не беспокойся за меня».
Она врала. Выходить с ножом против капитана Фитиля – сущее безумие. Но других вариантов не было. Или дуэль – или стать его девкой. Нет уж. Наследница герцогства и валлийская графиня – слишком жирный кус для мелкого пройдохи, подавится. Даже если Марина при этом погибнет, все равно. Нет.
Второй взгляд она бросила в утреннее море. Мертвый штиль. Самое время команде законопослушного купца и самую малость пирата развлечься. Кровью и смертью, как в старых валлийских сказках.
– Вперед, юнга, не дрейфь! – выкрикнул Смолли.
Жадные взгляды, тесный круг. Вся команда высыпала на ют, даже марсовый слез, чтобы ничего не пропустить.
Фитиль – раздетый до пояса, загорелый и поджарый ублюдок выше Марины на голову и тяжелее в полтора раза, – уже ждал, ухмыляясь и красуясь. Не верил, что его может завалить юнга. Да что там юнга – девчонка шестнадцати лет!
– Еще не поздно передумать, малыш Морган, – ласково предложил Фитиль, выразительно похлопывая ладонью по бедру. – Иди ко мне, я все прощу!
Загоготал, донельзя довольный собой.
Из толпы матросов тоже раздались смешки, но намного меньше, чем ожидал Фитиль. Не иначе Нед постарался. Напомнил джентльменам, что за три года, пока на «Розе Кардиффа» ходит юнга Морган, удача от них не отвернулась ни разу. А может быть, рассказал им одну из своих страшных сказок о морских духах и прочей небывальщине.
Жаль только, все это просто байки. Юнга – всего лишь юнга.
Всего лишь?
Нет.
«Я – Генри Морган, дитя фейри, морское счастье. Я – воплощенная удача!»
– Я не прощу, Фитиль, – ровно сказал Генри Морган, бросая еще один взгляд в море. Его море. – Ты нарушил клятву, ты умрешь.
Генри Морган переступил черту, оставив Марину где-то далеко на берегу.
Дуэль началась, матросы разом заткнулись и уставились на бойцов.
Фитиль сделал шаг, вальяжный и расслабленный, сверкнул на солнце нож, блеснули злые глаза. Шаг мягкий, по дуге, чтобы оказаться между противником и солнцем.
Морган тоже шагнул по дуге, щурясь на солнце и оценивая серьезность намерений Фитиля. Судя по наглой ухмылке, капитан не собирался убивать юнгу, лишь поглумиться и сломать. Что ж, это была его ошибка. Уже вторая.
Фитиль действовал предсказуемо. Бросился, нанес короткий колющий удар и отскочил, донельзя довольный результатом: левое плечо Моргана онемело, кровь из раны брызнула на палубу.
«Кровь морского счастья. Твоя последняя ошибка, Фитиль».
Морган отступил на шаг, потом еще – почти до борта, позволяя Фитилю поверить в свой испуг и растерянность. Но на самом деле ни испуга, ни растерянности не было. Генри Морган слушал море. Почти как обычно – течения, ветра, рыбы в глубине… Почти. Сегодня море отзывалось совсем иначе. Сегодня он сам был морем, и море гневалось. Морю было больно. Море желало убрать с палубы этого наглого глупого человечка, бестолково размахивающего окровавленным ножом, как будто нож может что-то сделать морю.
Смешно!
Морган улыбнулся.
Фитиль бросился снова – нервничает. Сообразил, но поздно. Море уже услышало зов крови, море идет. «Они – совсем близко, слышишь, Фитиль, этот крик, так похожий на детский?»
Словно во сне, Морган ускользал от ударов ножа – холодное железо причиняло слишком много боли, а человек двигался слишком медленно. И пока еще ничего не понимал.
