искупления долгой и доблестной службой на благо Испании, а столь великое милосердие может проявить только истинно мудрая королева. Кстати, совсем недавно один из тех самых морских головорезов показал себя не таким уж неисправимым разбойником. Человек, способный пощадить врага, достоин шанса на спасение.
Королева пристально посмотрела на Тоньо и улыбнулась краешком губ. В глазах ее, куда осмелился заглянуть Тоньо, плясали веселые искорки.
– Вы говорите о сэре Генри Моргане, не так ли? – Она задала вопрос вроде как отцу Кристобалю, но на самом деле всем Альба сразу.
Ответил герцог, склонившись к руке королевы:
– Вы, как всегда, видите самую суть, Ваше Величество.
Королева тихонько засмеялась и руку не отняла.
– О да, мы мудры, прозорливы и ради Испании готовы пожаловать каперский патент хоть самому морскому кракену, буде он явится с такой просьбой.
Улыбка Ее Величества части придворных вернула краски на лица, другой же – подарила разлитие желчи. Тоньо отлично было видно, как побелела герцогиня Торвайн – похоже, она до обморока боится пиратов – и сжались губы парочки высокородных донов, уже понадеявшихся на падение семьи Альба.
А дюжину каракатиц вам в суп, благородные доны! Огонь голыми руками не возьмешь.
И спасибо отцу Кристобалю за этот шанс. Один Господь знает, удастся ли им воспользоваться, но если Марина в самом деле придет – она сможет остаться.
«Господи, прошу Тебя, пусть она придет!..»
Пока ее величество заканчивала завтрак под комплименты Альба-старшего, Тоньо едва заставлял себя чинно сидеть на стуле и не сиять, как только что отчеканенный дублон. Получалось не слишком хорошо, по крайней мере, две или три фрейлины Ее Величества приняли его улыбку на свой счет и принялись строить ему глазки.
Глупо.
Они же знают, что он помолвлен и у него есть любовница. Вот же она, прелестная Анхелес, – рядом со своим супругом, среди избранных гостей, то и дело бросает на Тоньо взгляды из-под ресниц и счастливо улыбается. Ей кажется, что Тоньо так сияет из-за нее…
Наверное, стоило бы устыдиться обмана. Но ни устыдиться, ни перестать сиять Тоньо не мог, надежда и предвкушение счастья переполняли его – ведь совсем скоро он увидит Марину!
А вот его маленькой невесты на королевском завтраке не было, и слава Пресвятой Деве. Тоньо в глубине души надеялся, что ее не будет и в праздничном шествии. Маленькая Ритта наверняка все поймет и расстроится, а обижать ребенка грешно.
Нет. Не думать о Марине. Не сейчас.
Она придет сегодня, но потом. А сейчас ему нужно показать себя достойным сыном своего отца, не зря же он целую неделю вникал в хитросплетения самых свежих интриг и коалиций, чтоб их кракены сожрали… или она придет сейчас? Сюда? Появится в саду, или встретится ему в галерее, или, быть может, – вон она, мелькнула за окном, среди алых бегоний?..
Его волнение заметила даже королева, но, к счастью, она не знала о причине. Отец Кристобаль блюл тайну исповеди и, слава Пресвятой Деве, счел интересы племянника полезными для Испании.
– Кто она, милый мой Тоньо? – поманив его после завтрака, тихо спросила королева и лукаво покосилась на своих фрейлин.
– Ах, Ваше Величество… – Тоньо внезапно смутился: в тоне Ее Величества было что-то теплое и доверительное, почти материнское. – Я вижу лишь одну самую прекрасную даму на свете – мою королеву.
Ее Величество мелодично рассмеялась и легонько стукнула его веером по руке.
– Льстец и сердцеед, весь в отца, – и добавила совсем тихо: – Осторожнее, мой мальчик. Из-за тебя в нашем птичнике вот-вот разгорится война. Представь нам скорее свою невесту, пусть донны не питают пустых надежд.
– Буду счастлив.
Представление невесты заняло лишь несколько минут. Ее Величество милостиво погладила девочку по голове, подарила медальон с изображением святой
Малышка Ритта краснела, бледнела, приседала в реверансах, благодарила и так явно восхищалась и королевой, и своим будущим супругом, что все дамы старше шестнадцати лет и не имеющие дочерей на выданье умилились и чуть не прослезились.
Королева осталась довольна.
