Загробная жизнь дона Антонио

– А вы – воры, да? – с горящими глазами спросил один из мальчишек, самый чумазый и верткий.

Сэр Генри Морган нахмурился:

– Нет, конечно! Видишь, руки на месте и голова на месте? А будешь воровать, останешься без того и без другого! Мы – честные моряки!

– А зачем тогда?.. – не отставал мальчишка, но на всякий случай чуть отодвинулся от Торвальда, показавшегося ему более грозным, чем сэр Морган.

– Затем, что мы нашли в море и принесли королеве подарок. Мы его подарим, а потом придется быстро-быстро бежать.

У мальчишек глаза разгорелись еще сильнее, видимо, потому что они совершенно не поняли, почему бежать, что за подарок и как это связано, но им почти открылась тайна! Запахло настоящими приключениями! И они готовы были из кожи вон вылезти, чтобы в этих приключениях поучаствовать.

Глава 29, в которой королева раздает патенты морским кракенам

Тоньо ждал и боялся этого дня, и вот он наконец наступил.

День святой Исабель де ла Буэна Фортуна.

Тоньо казалось, что этот день изменит всю его жизнь. Он знал, что это лишь сон, морок и пустые надежды, – но все равно надеялся. Марина обещала прийти. Она должна была прийти! И он молился, чтобы она держалась от Малаги как можно дальше.

Молился, ждал, молился…

Правда, ни то ни другое не мешало ему перед завтраком целовать руки и говорить комплименты королеве, вызывая у нее улыбку умиления, а у половины придворных – несварение желудка. Как же, еще один Альба! Мало им герцога Альба в королевских фаворитах, теперь еще и его сын занимает место около трона и претендует на королевские милости.

Королевских милостей было две. Одна – для полутора дюжин придворных, которым Ее Величество позволила разделить с ней завтрак и даже сидеть в своем присутствии. Вторая – для Тоньо лично: Ее Величество желала слушать морские истории. Ведь юный граф де ла Вега целых три года провел в море и совершенно чудесным образом спасся из лап пиратов! В самом ли деле юный граф потопил своими пушками три дюжины неприятельских судов?

Королевам не отказывают, так что, вместо того чтобы наслаждаться фаршированными перепелками и прочими изысками повара, Тоньо рассказывал морские байки и восхвалял доблестный флот Ее Величества. Восхваления и байки пришлись Ее Величеству по вкусу ничуть не меньше перепелок, весьма развлекли и заставили ахать дам, а у парочки донов застряли в горле. Особенно когда Тоньо вместо очередной увлекательной истории во славу Испании вздумал рассказать несколько иную, о королеве Английской и ее каперах.

– Грозная сила, Ваше Величество. Поверьте, из бывших английских пиратов, удиравших при виде испанского флага, выросли отчаянные головорезы. И они грабят наши колонии во славу Англии, несмотря на то что у нас давным-давно мир!

Королева нахмурилась и обернулась к герцогу Альба, а сидящая рядом с ним герцогиня Торвайн потупилась и постаралась стать совсем незаметной – попасть в немилость только потому, что королева Мария пожаловала несколько патентов бешеным головорезам, ей совершенно не хотелось. А может быть, тема пиратов была для нее болезненной и по каким-то иным причинам.

– Теодоро, разве мы не достаточно продаем каперских патентов? – спросила королева тоном капризной барышни, но в нем так ясно послышалась сталь, что Тоньо невольно поежился: он вовсе не хотел обрушить гнев королевы на отцовскую голову. – Почему испанские берега должны опасаться английских пиратов, а не английские – испанских? И не потому ли мы до сих пор не получили обещанных подарков от аделантадо Кортеса, хоть в своем письме он клятвенно заверял, что судно с грузом покинуло берега Новой Испании более года назад и давно уже должно было вернуться на родину?

Придворные замерли и постарались слиться с сервировкой, даже птицы за окном притихли.

В этой испуганной тишине особенно громко прозвучал ответ отца:

– Значит, пора не продавать патенты, а жаловать их тем, кого мы не хотим видеть врагами Испании, Ваше Милосердное Величество. Вот, к примеру, в честь ваших именин можно было бы помиловать… да хоть дона Диего Эспиноса-и-Вальдеса, пока этого не успел сделать кто-нибудь еще.

– Милосердие есть истинная добродетель великих правителей, – ласково и смиренно добавил масла в огонь отец Кристобаль. – Помиловать грешника и дать ему шанс спастись от мук адовых – весьма богоугодное дело.

Отец Кристобаль осенил себя крестным знамением, по такому случаю отложив в сторону серебряную вилочку, а Тоньо чуть не поперхнулся, когда королева фыркнула:

– Сейчас вы мне предложите помиловать того разбойника, что ограбил наши же суда!

– Почему бы и нет, Ваше Величество? – задумчиво улыбнулся отец Кристобаль. – Такой великий грех требует великого