К чести альгвасилов нужно сказать, что они даже не сделали попытки насадить внезапную опасность на пики, хотя в их позах явственно читалось такое желание. Настолько явственно, что Марина почти почувствовала острый металл собственными ребрами. Слава святой Исабель, покровительнице мира, торговли и удачи! Слава чистой детской вере испанцев в свою святую!
– Дар в знак любви и почтения для Ее Величества от людей моря! – Марина протянула самому грозному среди стражников шкатулку с ожерельем, глядя ему в глаза прямо и открыто, всем своим видом обещая: никакой опасности, одни лишь верноподданнические чувства. «Верь мне, альгвасил, верь мне и
Альгвасил поверил, жестом велел ряженым и королевской охране стоять на месте и передал слова Марины дальше, зычным командным голосом, плохо гнущимся от избытка почтения к королевской особе. Шкатулку он лично понес сквозь расступившиеся перед ним ряды альгвасилов к королеве… или к одному из спутников? По левую руку от Ее Величества ехал Великий Инквизитор, тоже Альба – только чуть меньше седины и гордыни, чем у герцога, и на голове алая кардинальская шапочка. Целых трое Альба вокруг королевы, какая прелесть!
Шкатулку взял герцог. Открыл, едва заметно усмехнулся, кинул изучающий взгляд на Марину и отдал подарок королеве.
Только теперь Марине удалось ее рассмотреть. Пожалуй, если бы не корона и не место в процессии, то Марина в жизни не узнала бы Ее Величество – так она была не похожа на испанку. И светлой кожей, и золотистыми волосами, и прозрачной голубизной глаз Изабелла напоминала англичанку, а то и вовсе северянку с родины Торвальда, только что ростом не вышла.
И ни грана надменности в ней не оказалось, в этой маленькой женщине. А было почти материнское тепло, и жизнелюбие, и аж брызжущая во все стороны радость – празднику, любящим подданным, принесенному незнакомым юнцом подарку, а то и самому юнцу.
Но хоть сейчас ее жизнь зависела от королевы, взгляд все равно искал Тоньо. И нашел. Ровно за спиной королевы – и Тоньо, не отрываясь, смотрел на нее, и в его глазах было все то, что ей так хотелось увидеть…
А королева уже распечатала письмо за подписью Кортеса, как-то странно улыбнулась, кинула косой взгляд на герцога Альба – и поманила Марину:
– Подойдите, благородный юноша.
Было в ее голосе нечто обещающее и опасное разом, и альгвасилы за спиной Марины сомкнули ряды, так что не выскользнуть, не удрать. Только вперед. Под заинтересованно-оценивающий взгляд небесных глаз в едва заметной сеточке морщинок.
Несмотря на милостивую улыбку, Марина точно знала: сейчас она в куда большей опасности, чем когда дралась с Фитилем. Море далеко, альгвасилы близко, и что на самом деле задумало семейство Альба – одному Богу известно.
А королева снова обернулась к своему Альба и так тихо, что слова можно было разобрать лишь по движению губ, спросила:
– Ты знаешь его, Теодоро?
– Сдается мне, это и есть благородный знакомец моего сына, сэр Морган, – так же тихо ответил герцог Альба.
Имя прозвучало, а вместе с ним вспомнились четыре смертных приговора и, похоже, пятый за грехи Торвальда Харальдсона. Что там положено за разграбление посланного Кортесом самой королеве судна? Самое меньшее – четвертование.
Это четвертование очень явственно виделось Марине в глазах королевы, когда она милостиво протянула руку для поцелуя. Четвертование и вопрос: «Ты пришел, знаменитый пират, чтобы просить о милости или чтобы показать разбойничью удаль и посмеяться над королевой?»
«О милости, Ваше Величество, верьте мне!»
Марина приблизилась и коснулась королевских пальцев губами, всем своим видом показывая, что восхищается, трепещет и благоговеет, и стараясь не озираться в поисках лазейки прочь.
Ей было страшно. И на этот раз – не ей одной. Сэр Генри Морган тоже искал лазейку и требовал бежать, бежать как можно скорее!
Взгляд все же скользнул за королевскую спину, к Тоньо.
Надежда, обещание любви и защиты, порыв и мольба: «Доверься мне!» – было в его сияющих глазах, во всей его устремленной к ней позе. Но сэр Генри Морган не верил дону Альваресу ни на грош. Он никогда и никому не верил и никогда не ошибался.
– Удивительный подарок, сэр Морган.
На сей раз знаменитое имя в устах королевы прозвучало громко, на все шествие – и его тут же подхватила толпа, прокатила штормовой волной от первого ряда к последнему и дальше, по улицам и переулкам, до самого собора… имя пирата отозвалось ненавистью, восторгом и ожиданием: что же дальше? Не может же гроза морей просто так прийти и просто так уйти, сейчас точно случится что-то такое, о чем все эти люди потом будут рассказывать своим детям и внукам!
Марина лишь поклонилась в ответ.
