ворота не лезет, Петр! Она же девушка, к тому же благородных кровей. Формально высокородная леди теперь имеет право отправить тебя на виселицу за то, что ты поднял руку на дворянку.
Свет в коридоре погасили. Все вокруг погрузились в сон. Только я все никак не мог успокоиться. Да, я понимал, что сильно перегнул палку и унизил свою нанимательницу, поэтому готов был завтра при первой же возможности извиниться перед ней. Но все равно я никак не мог унять ликование, распиравшее меня изнутри. Хорошо обдумав слова темного эльфа, я сам для себя решил, что действовал правильно и вполне осознавал то, что делаю.
Скрип входной двери. Я повернул голову, увидел стоящую в темном дверном проеме белую фигуру и сразу же узнал высокородную леди. В длинной светлой ночной рубахе, она напряженно всматривалась в темноту. Затем встретилась со мной взглядом и поняла, что я не сплю.
– Иди за мной, Петр! Только тихо! – строго приказала девушка, развернулась и скрылась за дверью.
Неужели Фириат оказался прав? Вряд ли дочь герцога пришла среди ночи просто поговорить о погоде. У меня душа ушла в пятки. Сомнительно, конечно, что Камилетта отправит меня на плаху, но вот прогнать из замка вполне могла, и что уж говорить, – это было бы справедливо.
Делать нечего, пришлось вставать и идти следом за своей нанимательницей. На мне были лишь шерстяные подштанники, так как сумка с моим бельем осталась в обозе, идущем в Холфорд из замка, и еще не прибыла. Моя верхняя одежда висела в шкафу. Я подошел к дверце и потянул на себя. Раздался противный мерзкий скрип несмазанных петель.
– Ты чего шумишь?! – испуганно зашептала девушка из коридора.
– Нужно же мне одеться… – прошептал я в ответ.
– Дурак! Мы же никуда не идем, я просто хочу с тобой поговорить наедине. Выходи как есть. Видел ведь, что я тоже не слишком одета.
Я удивленно пожал плечами и вышел в коридор. Там было значительно холоднее, чем в жилой комнате, студеный воздух холодил голые плечи, но возвращаться за рубахой я не решился, чтобы лишний раз не раздражать дочь герцога. Камилетта поднялась по лестнице на третий этаж и повернула в короткий темный коридор. Деревянные половицы предательски заскрипели под нашими босыми ступнями. Девушка остановилась, приложила палец к губам и едва слышно проговорила:
– Тихо! Няньку не разбуди!
На цыпочках мы прошли опасное место и поднялись по лестнице на четвертый, самый последний этаж башни. Тут уже Камилетта уверенно прошла вперед и указала на огонек ночного светильника за дальней дверью:
– Нам туда. Идем скорее, Арбель закроет за нами все двери, чтобы никто не мог подслушать.
Только тут я увидел стоящую в темноте у стены полностью одетую и даже вооруженную эльфийку. Она молча кивнула мне, пропуская вперед и закрывая дверь на лестницу. Следом за благородной леди я прошел в ее спальню.
– Теперь уже можно и света добавить, – облегченно проговорила дочь герцога, увеличивая огонек светильника. – Признайся, Петр, ты удивлен моим ночным визитом?
– Еще как удивлен, – нервно усмехнулся я, прокручивая в уме слова темного эльфа.
Тут неслышно появилась Арбель. Она закрыла двери спальни на массивный засов, сложила руки на груди крест-накрест и осталась часовым у двери. Камилетта недовольно сказала ей что-то по-эльфийски, та удивленно переспросила. Высокородная леди еще повторила, а затем добавила на всеобщем языке:
– Арбель, я вполне доверяю своему пажу, так что за меня не переживай. А твоя задача – не пускать сюда никого, даже моего отца и няньку. Любой ценой, даже ценой своей жизни ты должна задержать посторонних в коридоре. Если меня увидят ночью наедине с пажом в моей спальне, да еще в таком виде, это будет… конец всему… это даже хуже, чем смерть.
Арбель молча кивнула, открыла засов и вышла в коридор, плотно затворив за собой дверь.
– Итак, Петр, мы с тобой остались наедине. Я очень серьезно рискую, пригласив тебя сюда, но так нужно. Напомни, пожалуйста, сколько раз я проиграла тебе сегодня?
– Да какая разница… Это совершенно неважно, я был неправ и…
– И все же разница есть, – прервала меня Камилетта на полуслове. – Петр, я всегда выполняю свои обещания. Итак, сколько?
– Семь раз, – ответил я, опуская глаза.
Камилетта задумалась, смешно наморщив свой лоб:
– Не нужно меня щадить, Петр. Восемь раз. Ведь, когда появилась моя нянька, я швырнула оружие, признавая тем самым поражение. Придется мне выполнить свое обещание. Только дело в том, что я ни разу не целовалась, – смущаясь, призналась дочь герцога. – Однако я не хочу оставлять никаких неоплаченных долгов перед завтрашней очень важной церемонией.
Камилетта достаточно неловко ткнулась губами мне в подбородок и совсем уж засмущалась. Действуя по наитию, я осторожно обнял девушку, и она вдруг прижалась ко мне всем телом, зашептав:
– Петр, я безумно боюсь завтрашнего дня. Отец сказал, что завтра в толпе могут быть убийцы, нанятые нашими противниками. Он пообещал, что нас будут охранять лучшие телохранители, но… в толпе гарантировать полную безопасность невозможно. Обещай мне, что завтра будешь все время рядом и
