лодий-драккаров. Даже без голов страшилищ на носу, без щитов по борту, было видно из самих хищных очертаний, что это боевые корабли.
Эваранди спустил парус и подвел лодку к берегу на веслах, кое-как распихав многочисленные лодки, качавшиеся у мостков.
На бревенчатом причале ему уже готовили встречу – четверо мужиков под два метра ростом, с длинными волосами и бородами. Если такого чудо- богатыря обнять за плечи, руки не сойдутся.
– Здравствуйте! – крикнул Плющ, бросая швартов.
Один из встречающих ловко поймал канат и мигом намотал его на деревянный столб, отполированный веревками до блеска.
Повесив через плечо перевязь, которая, кстати, была тут, во фьордах, не в ходу, Костя перепрыгнул на причал.
Упреждая вопросы, он громко заговорил:
– Хей, други! Меня Эваранди зовут! На вас Гунульф С Красным Щитом войной идет, и Торгрим Ворон, и Эйвинд Мудроречивый…
Реакция у викингов была какая-то странная – они весело осклабились.
Пробившись в первые ряды, перед Плющом возник высокий, богато одетый мужчина средних лет, с волосами, белыми, как хлопок.
Указав на Костю, он приказал:
– Взять его!
– Да вы что?! – провопила Эльвёр, заходясь от возмущения. – Он же вас предупредить хочет, он…
Но викинги не стали слушать голосок разума, они бросились на Плюща всем скопом.
– Эльвёр!
Костя отпрянул.
Перепрыгнул обратно на угнанную лодку, да так и стал сигать с челна на челн, с борта на борт, с трудом удерживая равновесие.
Встречающие взревели, кидаясь по мосткам к берегу. Ну пока они миновали пару катетов, Плющ одолел гипотенузу. Обернувшись, он увидел догонявшую его девушку.
– Я с тобой! – провопила она.
– Быстрей!
Легко сказать: «Быстрей!», а куда именно двигаться с ускорением?! К лесу? Так до него отсюда добрых полкилометра по лугам, вдоль и поперек перегороженным изгородями, межами всякими да оградами из сложенных камней. А главное, с той стороны уже приближается десяток в полном боевом.
И куды бечь?!
– В город, Эльвёр! – крикнул Костя. – К конунгу!
– Бежим!
И они побежали.
Из викингов, сильных, ловких и умелых, бегуны вышли далеко не худшие. Зато Плющ, будучи налегке, летел, побивая все свои личные рекорды.
Эльвёр не отставала, в ее гибком теле хватало силы и выносливости. Догнав Костю, она вложила свою узкую ладошку в его пятерню и помчалась рядом.
Преследователи, обложившие Эваранди, и мысли не допускали, что дичь сама помчится в клетку. Перекрыв все возможные пути отступления, они не озаботились выходом в город.
Миновав тяжеленные ворота из обтесанных бревен, подвешенные на пудовых петлях, Костя очутился на главной и единственной улице Сокнхейда.
Маленькую площадь перед воротами зажимали под углом два длинных дома, пропуская к торгу, очень похожему на базар во Владивостоке, – те же лавочки, лотки, та же суета и гомон.
Поплутав по торжищу, Плющ выбежал обратно на улицу, куда выходили два ряда рубленных из дерева домов.
– Дядя Хродгейр! – неожиданно заголосила Эльвёр. – Дядя Хродгейр!
Косматый мужик, одетый весьма прилично, без броней, но с мечом на поясе, вздрогнул и оглянулся с изумлением.
Левый глаз его был перетянут черной повязкой.
– Эльвёр?! – воскликнул он. – Да как же…
– Дядя, за нами гонятся хирдманы конунга! – перебила его девушка.
– Чего им надо?
– Не знаю, дядь!
– А Освивр где, отец твой?
– Убили отца! Гунульф-сэконунг убил! А теперь Гунульф нас завоевать хочет, сюда плывет, и еще два ярла с ним! Эваранди еле вырвался, чтобы конунга предупредить, и меня освободил, а его тут будто лису какую ловят!
Костя все бежать порывался, сознавая в то же самое время, что бега устраивать ему особо некуда. Он в тупике.
