после клялась, что на минутку в умывальню ходила. Я взяла его на руки и вдруг почувствовала такую боль, словно меня рвут надвое. И нет ни одного способа, чтобы мне и с Витом уйти, и с Кариком остаться. Хоть с башни прыгай, хоть волком вой, ничего не поможет…
Дильяна резко смолкла и уставилась на дверь, а через миг та распахнулась, и в комнату торопливо вошел Ильтар, таща за собой повисшее в воздухе тело спящей Устины. Следом шли Витерн и хмурый Барент.
– Доброе утро, – торопливо поздоровался беловолосый маг и скомандовал: – Лиарена, давай ребенка. Я сам отправлю его вместе с Устиной, а ты до обеда займешься учебой. Камерт тебя уже ждет!
– А нельзя мне с тобой туда и обратно? – огорчилась донна, уж очень хотелось посмотреть, как воспримет Берт выздоровление жены.
– Оттуда я иду на заставу, нужно отнести зажигательные шарики, – твердо отказал маг. – А отпустить Барента не могу. Ему сегодня вести в замок Тайдира первый отряд.
– А если я сама пойду? – просто так, ради любопытства осведомилась Лиарена, и маги вдруг напряглись, словно коты, заметившие беспечную мышку.
– А вдруг придешь куда-нибудь не туда? Например, окажешься в доме своих родителей? – строго прищурился магистр. – Или вообще на поле рухнешь?
– Но в первый раз я пришла точно на диван, о котором думала, – заупрямилась донна, возможность самой вмиг появляться там, где пожелаешь, с каждым днем казалась ей все более привлекательной. – Давай проверим?
– Запомни первое правило магов, – жестко объявил ей Ильтар. – Никогда не проверять на себе или на других людях заклинания, в действии которых не уверен досконально. Если бы мы его не придерживались, обитель уже давно лежала бы в руинах, а нас сожрали бы монстры. И чтобы ты нагляднее поняла верность этого закона, я отведу тебя сегодня в одно место. А сейчас иди в тренировочный зал, тебя уже ждут.
Магистр забрал Карика у сжавшей губы Лиарены, открыл путь и вначале отправил в него Устину, потом шагнул сам.
– Лиечка… – ринулась к сестре Дильяна, но Витерн неназойливо удержал ее возле себя, делая вид, будто не замечает понимающего взгляда свояченицы.
– Не переживай, Дили, я никуда не уйду, – хмуро пообещала донна. – А сейчас мне пора в тренировочный зал.
По коридорам Лиарена почти бежала, стараясь не замечать не отстающего от нее Барента. Но пока добралась наконец до загородки под серебряной семеркой, уже успела успокоиться и осознать справедливость первого правила. И неверность собственного поведения. Даже кровь к щекам прилила, когда донна сообразила, какой капризной и взбалмошной она предстала сейчас в глазах магов.
Ее самоуверенное заявление о проверке спустя всего несколько минут казалось Лиарене по-детски наивным и глуповатым, а уж упрямство, недавно заставлявшее донну сердито стискивать зубы, и вовсе казалось теперь совершенно необъяснимым. Значит, мало уметь черпать воздушными ковшиками воду, нужно прежде научиться следить за своими чувствами и вспышками обиды. Сейчас страшно даже представить, как могла закончиться ее жизнь, если бы в тот раз донне не удалось вернуться в детскую.
До самого обеда донна опять упражнялась в управлении водой и мелкими предметами, и снова Камерт сидел в своем кресле и что-то писал. Но только теперь рядом с ним стояло еще одно кресло, а в нем удобно полулежал Барент и грыз орешки, не сводя с донны упорного взгляда.
– Достаточно, – прервал урок появившийся ниоткуда магистр, шагнул к купели и плеснул себе в лицо холодной водой. – Иди переодевайся, обедать сегодня будешь в поместье. Потом отдохнешь, а вечером я за тобой приду. У совета обители есть к тебе важный вопрос.
Лиарена молча кивнула и отправилась к Терне.
Всего через четверть часа донна уже выходила из тумана мажьего пути в собственную спальню. И сразу же оглянулась проверить, придет с ней в поместье кто-нибудь из магов или нет.
Однако так никого и не дождалась. Видимо, Ильтар говорил правду, и у Барента в самом деле есть на сегодня более важные дела, чем таскаться хвостиком за строптивой донной.
Девушка хмуро усмехнулась, поправила на ходу прическу и пошла в детскую. Менее всего ей сейчас хотелось угадывать причины необычного поведения Барента. Как ни странно, но она не чувствовала перед ним ни вины, ни неловкости, какие обычно испытывала, отказывая настойчивым кавалерам. А их было за этот год не так уж мало, и каждый раз, придумывая причины для отказа, Лиарена в глубине души знала, насколько они лукавы.
Донна сердито засопела, сообразив, в какую сторону постепенно поворачивают ее размышления, встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и решительно распахнула дверь, надеясь, что Устина с Бертом не слишком сердятся на нее за чужой обман.
А шагнув в комнату и едва разглядев женщину, вместе с няней переодевающую Карику штанишки, замерла на месте, не веря своим глазам.
– Матушка! – Возглас получился резким и жалобным, как крик чайки, и дорина Майрена тотчас бросилась к девушке, оставив внука заботам Устины.
– Лиа… доченька… как похудела… и бледненькая… плохо кормят? – бормотала дорина, крепко обнимая девушку одной рукой, а другой успокаивающе похлопывая ее по спине. – А мы привезли твой любимый пирог…
– Кто это – мы? – всхлипнула ей в ухо донна, внезапно обнаружив, что матушка почему-то стала ниже ее ростом.
– Дорина Майрена приехали вместе с вашим батюшкой, – деликатно подсказал сияющий довольством камердинер.
