Пришлось неохотно подняться и выглянуть в темноту коридора.
– Он первый начал! – ультимативно тыкнула пальцем в мою сторону Катя, продолжая удерживать рукоять лежащего обухом на полу топора.
– Та-ак, – грозно протянул Михаил.
– Максим взял у нас Бруню и сказал, что отдаст, когда мы сделаем домашнее задание! – торопясь и заплетаясь, поведала Тоня.
– А нам подсунул исчезающие чернила! – вторила ей Катя.
– Все честно! – категорично качнул я головой. – Нет домашки – нет собаки!
– Стоп! – поднял руки к вискам отец и с силой помассировал. – Так! Подошли ко мне!
Одним движением он перехватил топорище и с хмурым выражением лица навис над нами.
– Девочки, нельзя бегать за братом с топором!
– Мы только дверь открыть!..
– Нельзя!
– Хорошо, – поникшими голосами ответили сестры.
– Максим, нельзя обманывать сестер!
– Я не обманывал!
– Максим!
– Хорошо…
– И верни собаку!
– Ладно, – с легким разочарованием попрощался я с Брунгильдой.
– А в этой методике воспитания что-то есть, – донесся задумчивый голос наставника с конца коридора.
– А? – чуть растерянно повернулся к нему Михаил, наткнулся на выразительный взгляд учителя, прикованный к топору, и смущенно спрятал лезвие за спину.
– Довели папу, – обреченно заявил Федор с противоположной стороны.
Тоскливо взвыла Брунгильда.
– Пойду я, пожалуй, – вздохнув, уведомил присутствующих и протиснулся по коридору к выходу. – Суббота, много дел. Надо еще дневник сжечь.
– А-а…
– Все спланировано, это будет несчастный случай.
– Максим! Немедленно объяснись!
– Да там директор что-то на полстраницы написал. Смысл непонятен, но чую – не к добру. Тем более у меня второй дневник есть.
– Что значит – непонятен?! – материализовался рядом наставник и затребовал книжицу в свои руки.
Секундой позже (топор на место положил) подскочил отец.
– «Рекомендации родителям», далее на латыни: «Заговор на изгнание демона». – Пожевав губами, учитель произнес: – Что ты опять натворил?
– Когда бы я успел? Сегодня суббота!
– А вчера?
– А вчера мы вместе с Федором карту в вестибюле исправили, – с гордостью заявил я.
– «Написал свое имя на узорной фреске с картой империи», – хмуро зачитал отец с экрана переданного сестрами планшета.
Предатели! Попытался сжечь планшет взглядом – не получилось. Надо больше тренироваться.
– Но оно там точно есть, возле Багиево! – возмутился я.
– Заасфальтировали давно! – разбил всю линию обороны Михаил.
– Тогда да, виноват, – вздохнул, забрал дневник и медленно повернул к своей комнате.
– И не вздумай его сжечь!
– Не стану.
Теперь-то, после перевода – ни за что. Мы еще трудовика этим текстом вылечим!
– Ругали? – высунулась из-за двери голова Федора.
– Представляешь, они стерли мое имя с карты! – поделился я своим возмущением. – В следующий раз надо писать крупнее.
Брат сочувственно покивал и утянул меня за руку внутрь комнаты.
– Вот, – показал он на рабочий стол, добрую половину которого занимал прямоугольный лабиринт из расставленных торцом книжек, по контуру закрытый массивными справочниками. – Справа, дальний край.
– О! – нашел я взглядом белую мышь, закрытую, словно доспехом, золотыми нитями и двумя вплетенными в них на спине сережками с крупными изумрудами. – Смотрится здорово.
