работы вилкой.
– Не отвязывайте меня, – выдохнул я, расслабленно растекшись по стулу. – Я хочу тут жить.
Тарелка вареников была побеждена целиком и полностью, и если живот уже не мог принять больше, то мозг жаждал нового штурма. Потому что это было очень и очень вкусно. Настолько вкусно, что невольно выступила слеза, стоило получить добавку в ответ на лестную фразу.
Приятно муркнул телефон по левую руку. Не глядя, уцепился за него и нажал на зеленую кнопку, уже позже спохватившись, что телефон не мой и звонят тоже не мне. Но это оказался Федор.
– Федор, я нашел нам бабушку.
– Да? – с легким недоверием отозвался брат.
– Поверь мне, я пробовал эти вареники, это точно она. – Я подцепил вилкой еще один. – Срочно приезжай или можешь не успеть!
– А что с ней?!
– С ней все отлично, но вареники стремительно кончаются, – подцепил я на вилку второй – про запас.
– Но машина уже без меня отправилась, – погрустнел он.
– Не переживай, будет бабушка – будут и вареники! – подбодрил я брата и завершил разговор.
Со стороны двери послышалось веселое фырканье – Вера Андреевна, привалившись к косяку, по-доброму улыбалась.
Заметив взгляд, подошла сзади, одним движением развязала узел фартука, оставив его по-прежнему у меня на плечах.
– Родственников не выбирают, – потрепала она меня по волосам.
– Это ваши? – указал я на незавершенные портреты.
– Да, наверное, – вздохнула она. – Так и не смогла ни одного вспомнить.
– Давно вспоминаете? – отложив вилку, поднялся я на ноги и подошел к картинам поближе.
– Больше двенадцати лет. С тех пор как очнулась на берегу реки. – Женщина встала у меня за спиной.
– Они вас тоже не нашли?
– Может, их и не было никогда.
– Значит, как бабушка вы свободны? – деловито уточнил я, поворачиваясь.
– Ты очень добр, – вновь фыркнула она со смешинкой. – Но вкусные вареники – еще не повод считать меня родственницей.
– А как у вас с запятыми?
– Вот уж на что точно сохранилась память, – окинула она взглядом стеллаж с учебниками по русскому языку и литературе.
– Значит, вопрос решен, – подтвердил я.
– Так не бывает.
– Детей ведь усыновляют?
– Но это делают взрослые, готовые принимать решения и брать на себя ответственность. А ты – всего лишь обычный мальчик.
Где-то вдалеке послышался солидный гул.
– Я готов брать ответственность.
– Спасибо, но я остаюсь, – одарив меня улыбкой, она отрицательно покачала головой.
– У вас тут есть незавершенные дела? Работа?
Гул рос с каждым мгновением, перерастая в дребезжание стекол.
– Нет, но тут мой дом.
– Там тоже будет ваш дом. А еще у нас недавно появился щенок, совсем маленький.
Женщина невольно обернулась в сторону двора, но тут же выпрямилась, мгновенно стала строже и уверенней.
– Здесь – память.
– Которой нет? – поднял я бровь.
– Когда-нибудь я вспомню, – сжала она упрямо губы.
– Для памяти полезны путешествия и новые места. А у меня много синей пасты и бумаги.
– Пойми, мальчик, в мире не все зависит от моего или твоего желания…
В этот момент гигантская тень рухнула на площадь, и под завывание разрезаемого лопастями ветра уступила место двум винтокрылым боевым машинам.
Вера Андреевна ошеломленно повернулась к окну.
– Это за мной, – успокоил я ее, увидев бортовые номера. – А значит, вряд ли будет много времени на уговоры. Поэтому, пожалуйста, перед тем как дать окончательный ответ, подумайте над самым важным вопросом: если я сейчас навсегда уйду, кто тогда будет есть ваши вареники? – и внимательно посмотрел ей в глаза.
