обыск не дал результатов шесть раз подряд.
– Точная наводка, – с горечью произнес Тони. – Верные сведения. Кевин Олдербой скупает по всему миру краденые произведения искусства. Дело за малым – взять этого поганца за шиворот. Шесть попыток – и мы за компанию с местной полицией остаемся с шиворотом в руках, а он уходит чистенький. Как только еще на нас в суд не подал! Шесть обысков – с собакой, с металлоискателем, со счетчиком Гейгера, с рентгеном… может, на следующий экстрасенсов пригласим? Нам терять уже нечего, глупее выглядеть не станем. Где ничего нет, ничего и не отыщется. Ну, вот с какой стати шеф вбил себе в голову, что он держит ворованное дома?
– Романтик у нас шеф, – усмехнулся Грант. – Старая школа, чего ж ты хочешь. Он ведь как мыслит? Должно у Олдербоя быть какое-то тайное укрывище, где он все эти шедевры содержит и на них любуется. И не через камеры слежения, а лично. Так сказать, во плоти. А значит, должен он этот бункер тайный постоянно посещать. Обложили его плотно, слежка поставлена на совесть, где и когда он бывает, известно до мелочей, буквально поминутно – и никаких отклонений от распорядка не замечено. А раз он никуда не наведывается, значит, при себе краденое держит. Иначе просто быть не может. Вот такая романтика.
– Сказал бы, что я о ней думаю, – процедил Тони, – но не могу: мне тогда придется арестовать самого себя за нарушение общественной нравственности.
Грант засмеялся.
– Ну, что ты думаешь о романтике, я уже понял, – ответил он. – А что ты думаешь о деле?
– Да чушь это собачья! – махнул рукой Тони. – Не станет Олдербой на шедевры любоваться. Незачем ему. Он же в искусстве разбирается примерно как я в инопланетянах.
– Думаю, и того меньше, – улыбнулся Грант.
– Не стану спорить, – кивнул Тони. – Главное, что в искусстве он ровным счетом ничего не смыслит. Для него это просто удачное вложение денег.
– Согласен, – отозвался Грант. – Какой смысл любоваться на чековую книжку?
– Любоваться – никакого, – ответил Тони, – а вот присматривать смысл есть. Дома у него точно ничего нет – но где-то в пределах досягаемости… где-то недалеко…
– В пределах обычных передвижений, – медленно произнес Грант.
Несколько долгих, как совещание у начальства, секунд Тони обдумывал эту мысль.
– Верно, – кивнул он. – Все верно, Грант. Странно даже, что это до сих пор никому не пришло в голову. Ну что, возвращаемся в отдел?
– В отдел? – удивился Грант. – А чем тебе в Гайд-парке не работа? Небо синее, солнце желтое, птички поют, бабочки летают, собачки прогуливаются, девушки улыбаются – и никому до нас ровным счетом нет никакого дела. Идеальные рабочие условия.
– А материалы по делу?
– У меня нетбук с собой.
– Погоди, так ты что – служебную информацию с собой таскаешь? – сообразил Тони.
– Разумеется, – невозмутимо ответил Грант, расчехляя нетбук. – Коп, напарник, – это профессия творческая. Вроде поэта. Или композитора. В общем, в режиме «двадцать четыре – семь». Оставить мозги в ящике стола до утра просто не получается. Ну, вот огрело меня вдохновение, как яблоко – Ньютона. Или просто срочная справка понадобилась. И что мне делать – в отдел нестись в три часа ночи? Нет уж.
– Шеф узнает – голову оторвет, – выдохнул Тони, восхищаясь самоуправством напарника.
– Своей пусть сначала обзаведется, а уж потом на чужие покушается, – хмыкнул Грант. – А до тех пор он у меня в машине ничего не найдет. И не только он. Я не самый скверный программист в нашем отделе.
По мнению Тони, Грант был не просто не самым скверным, а и вообще лучшим программистом их отдела – а возможно, и всего лондонского филиала. И действо, развернувшееся перед ним на экране нетбука, как нельзя лучше подтверждало эту истину.
Пусть обычные пользователи ждут с замиранием сердца новых игр с невероятной графикой! Программисты до такой банальности не снисходят. У них другие развлечения. Нет слаще, чем раскопать какую-нибудь старую, прямо-таки первобытную игрушку, такую, что ее даже стандартный эмулятор не берет, приспособить ее под современную технику, навернуть на нее невообразимо крутой мод и подсунуть собратьям по разуму! Именно такая игра и обнаружилась на нетбуке Гранта. Третий «Police Quest». Тони гонял эту игру лет в семь, и уже тогда она считалась древней, как останки динозавра. Сейчас она выглядела как воскресший динозавр.
– Погоди немного, – произнес Грант. – Я тут сохранение поставил с упреждением.
На экране Майк Даунс объяснял, что он человек занятой, и советовал вставлять карту допуска так, чтобы стрелочка была сверху. На мгновение Тони снова сделался ребенком, который с нетерпением ждал, когда же этот зануда заткнется и он вместе с Сонни пойдет дальше.
